– Тёть Вер, да как же? – из уст Софьи вырвался глухой стон, она повернулась к Женьке. – Почему ж они все такие?.. Случилось что-то с отцом, а эти…

Круглолицая тётка уже скрылась в сарае и захлопнула за собой дверь. Софья бросила на стоявшую у забора лавку вещи и уселась, сложив руки на колени. Женька прищурился и подошёл ближе.

– А Сашка это кто?

Софья вздрогнула, насупилась и опустила взгляд.

– Сашка – это участковый. Сомов Александр Константинович.

– А почему он твой? Эта скрытная особа его твоим назвала.

– Никакой он не мой? – процедила Софья сквозь зубы. – Тебя это не касается. Ты вот лучше скажи, зачем ты в разговор влез? Кто тебя за язык тянул? Скоро вся округа узнает, что к нам в деревню московский писака заявился. А народ тут особый: здесь тайга, все суеверные, скрытные, чужаков тут не жалуют.

Женька пожал плечами.

– Вообще-то я не о них писать приехал, а о твоём отце. Он сам нашему главному согласие на интервью дал, и на просмотр экспонатов.

– Коллекцию я тебе и сама показать смогу. Могу рассказать про то, как чучела готовят. Без тонкостей, конечно. Тонкости тебе никто не расскажет. Настоящие мастера их в секрете держат. А общую картину описать…

– А снимки сделаем? – Женька похлопал рукой по сумке. – Аппаратура со мной.

– Сделаем. Чего ж не сделать? Только на постой я тебя не пущу. У нас условий нет, места маловато – одна комната всего. К тому же, тебя уж и так в мои женихи записали. Не хочу, чтобы слухи всякие пошли. У нас обычно все пришлые у Чеботарёвых останавливаются. У них дом большой, и комнаты специальные для постояльцев есть. За плату, конечно, но не дорого.

– Если не дорого, то можно. Мне ведь только до следующего автобуса переждать. Пощёлкаю ваших зверушек, три дня пережду и обратно. Не собираюсь у вас тут задерживаться.

– Ну и хорошо. Тогда пошли. Чаем уж тебя напою. Да дам просушиться, а там поглядим.

Софья встала и двинулась вдоль заборов. Засеменив следом, Женька оглянулся. Круглолицая тётка, приоткрыв дверь, похоже, наблюдала за ними из сарая.

Они прошли низину с колодцем и вышли к очередной ограде.

– Вот и пришли.

Софья привстала на носки, перекинула руку через забор, подняла щеколду и калитка открылась.

– Проходи, что ли.

Женька вошёл. Двор просторный, дорожки просыпаны песочком, поверх него плитка – дешёвая, старенькая, но за счёт неё – чистота. Срубовой домина с верандой и крышей из слегка потемневшего профнастила. Веранда резная, к ней ведут три ступеньки. Дерево не подгнившее, крашеное. Рядом с домом сарай из саманного кирпича с соломенной крышей. За сараем подсобка для дров, справа у калитки собачья будка.

Софья подошла к будке, подняла с земли цепь с расстёгнутым ошейником на конце.

– Белки нет – это лайка наша. Вон и катера нашего на пристани нет. Может, конечно, и отдал кому, но это вряд ли. Значит отец, всё-таки, на охоту умотал, – Софья покачала головой. – Куда попёрся с его-то коленом?

Женька возразил:

– Не мог он на охоту уйти. Он меня встретить обещал. Такой был уговор.

– Может и собирался, да не успел. Пошёл в тайгу, думал вернётся, но что-то задержало. Дожди вот пошли, поди размыло всё, он и решил переждать.

– До сегодняшнего дня дождей не было.

– Не дожди, так, может, что другое задержало. Перестань меня нервировать. Пошли в дом.

Они поднялись по ступенькам. Шагая за хозяйкой, Женька тщательно вытер ноги о половицу.

– Снимай свои кроссовки. В избе тапки наденешь.

Женька, не развязывая шнурков, скинул обувь и вошёл в дом, остановившись в прихожей. Софья скинула плащ, подошла к шкафу, достала оттуда старенькие брюки и свитер.