—хорошее приобретение для всех!

Если она выжила в одиночестве, то сумеет сберечь своё потомство, что увеличит шансы на выживание всей стаи.

Искра дышала тяжело. Демонстрация силы в таких условиях далась ей непросто. Оборотни подавляли её не только физически, но и морально. Их неприкрытое вожделение, отвратный запах, неопрятный вид, животные повадки… и понимание, что придётся с ними договариваться и уступать, потому что свободные земли оказались занятыми этими дикарями.

«Куда смотрит Таний? Почему он не предупредил, что в лесу живут оборотни?»

— Что ж, — присаживаясь на облюбованное ранее бревно, — с вами так с вами, — согласилась она.

На её груди сверкнула золотая капля с темным пятнышком в широкой части, и один из оборотней толкнул в бок Рёха, показывая глазами, на что обратить внимание.

— Это знак… знак… — донеслось до Искры.

Она не поняла, какое из украшений на ней привлекло внимание дикарей, но надеялась, что они увидели хороший знак, а не что-то вроде порчи: получить статус изгоя из-за ерунды не хотелось. Казалось бы, плевать на всех! Эти варвары и даром ей не нужны, но на изгнанницу будут охотиться без жалости и никому в голову не придёт спрашивать, кто первый.

— Ты… это… идём, — отчего-то оробел Рёх.

— Вот поем и пойдём, — отрезала Искра.

Она подавила в себе желание одеться. Эти оборотни не утруждали себя одеждой, и они не понимали, что тонкая белоснежная шёлковая рубашка — это нижнее бельё.

— А зачем ты варишь рыбу? Не проще ли сырой съесть?

— Не хочу сырой.

— Но ведь проще… — недоумевал Рёх.

Теперь, когда возбуждение отступило, у него проснулся интерес к необычной самке.

Откуда она такая взялась? Какого окраса её волчица, если в человеческом обличье она пегая?

Что за вещи на ней?

Как она ушла от вампиров, если одна? Она сильная самка, но не настолько, чтобы без вожака противостоять призыву крови.

А что за вещи в её корзине? И где плетут такие ровные и удобные переноски?

Откуда на красотке столько украшений? Разве существуют столь богатые стаи?

Вопросы возникали в голове Рёха без остановки. Теперь он понимал, что чуть не совершил большую ошибку, позволив группе развлечься. Эта самочка слишком отличается от них, и нельзя дать ей погибнуть, пока хоть что-то не выяснится.

К тому же дружище Барах правильно заметил, что золотая штучка на ней точь-в-точь, как у вожака, только у него тёмная капля со светлым пятнышком, а у неё светлая с тёмным. Все видели, как небеса одарили его, но до сего дня никто не понимал, что означает этот дар. Дохляк омега болтал, что со временем все всё поймут, и не значит ли, что это время настало?

Искра достала маленький ножик и принялась зачищать две отобранные ею палочки.

— Зачем это? — не удержался один из оборотней.

Она не ответила, но показала, как ловко достаёт палочками из обуглившейся чаши кусочек рыбы.

— А зачем? — не понял он и потянулся рукой за торчащим на поверхности куском.

Рёх рыкнул, и оборотень отскочил.

— Не позорься, а то наша гостья подумает, что мы не знаем, что такое культура.

— А что это? — буркнул всё тот же оборотень и получил затрещину от Рёха.

— Не лезть в чужую миску без разрешения, не полоскать свои лапы в еде! Это культура, бестолочь!

Искра с интересом посмотрела на Рёха и одобрительно улыбнулась. Совсем чуть-чуть, не столько уголками губ, как глазами и не ожидала, что этот оборотень смутится.

Она знала, что хороша собою, привыкла к ухаживаниям, но никогда не забывала, что не будь она директором крупного предприятия, ей едва ли перепала бы десятая часть того внимания, что ей оказывали. Так что искреннее смущение Рёха в некотором роде смутило и её. Чтобы скрыть эту слабость, она спросила: