– Должно быть, миледи страдает от жары, – произнес Ливий, не отрывая взгляда ли Законника и миссис Шварц. Хорошая новость: на сегодняшний вечер он избавлен от общества Сильвии. Плохая новость: Саида Голдстоун, с которой он надеялся если не поговорить наедине, то хотя бы побеседовать в компании Рихарда, а, может, и потанцевать, хозяина от своего общества тоже избавила. – Я провел большую часть жизни на востоке, но лето выдалось слишком жарким даже для меня.

– Она слишком много работает и слишком мало спит. Я уже перестал говорить ей об этом. Как горох об стенку. Проще переупрямить толпу мужчин, чем мою невесту.

– Невесту? – переспросил Ливий. – Так… ты уже подарил ей кольцо? Вы назначили дату свадьбы? Не то чтобы я надеялся, что ты расскажешь мне об этом, но рад, что все же узнал.

Рихард поднес к губам бокал с коктейлем и опустошил его в несколько глотков.

– Реши я подарить ей кольцо, ты бы узнал первым, Халиф. Сообщил бы даже в том случае, если бы ты сидел в тюрьме. – Он рассмеялся. – Прислал бы открытку со свадебным сюжетом.

– Ну так что? – обратил на себя внимание Герман, закуривая. – Вроде все в сборе, пора поговорить о главном?

– Не хватает мистера Линдера, – сказал Ливий.

При мысли о встрече с Виктором Линдером Халиф начинал нервничать. Это имя он слышал еще в ту пору, когда обитал на востоке. Слухи о Викторе были разными. Кое-кто поговаривал, что в свое время он близко дружил и сотрудничал с Гектором Минцем, парнем, который когда-то наводил ужас чуть ли не на всю Европу, конфликтовал с Аднаном Саркисом, бывшим покровителем Ливия, и обожал вставлять палки в колеса тем, кто толкает дурь и живой товар. Теперь Гектор Минц отдыхает в могиле, а его империя давно поделена. Ее частью был Треверберг. Именно эту часть и получил Виктор Линдер еще в ту пору, когда его могущественный приятель жил в полную силу. Он был женат, имел двоих детей и в общей сложности десять лет из своих сорока провел в тюрьме. Об Офире и Германе Рихард говорил с насмешкой, а о Викторе – с искренним уважением. Ливий не помнил, кто в последний раз удостаивался такого тона.

– К слову, мерзавец, который раньше встречался с Энджи, хотел отправить Цезаря за решетку, – сказал Герман.

– Кристофер Ланц, – пояснил Рихард для Халифа. – Детектив из отдела по борьбе с наркотиками. Это он засадил Офира пять лет назад. Кстати, он вернулся к работе. Потрепанный, но вполне живой. Этот парень опасен.

– Шлепнуть его – и дело с концом, – предложил мистер Шварц, попыхивая сигаретой. – Я уже предлагал.

– В прошлый раз мы порешили целое стадо осведомителей. Соскучился по славным денькам? Наших внутренних проблем тебе не хватает?

– Мистер Хиббинс решит наши проблемы, – с деланой веселостью рассмеялся Герман. – Он ведь здесь за этим, да? Кстати, а при чем здесь наркотики, мистер Хиббинс? Все называют вас восточным королем работорговцев. И последний срок вы отхватили как раз за это. Каков ваш опыт обращения с дурью? Помимо чисто практического опыта и некрасивой истории с десятью килограммами героина на иракской границе?

– Добрый вечер, господа. Прошу прощения за задержку. Моя жена в больнице, я навещал ее.

Рихард повернулся на голос.

– Привет, Виктор. Легок на помине. Надеюсь, Наоми идет на поправку?

– Очередной истерический припадок, или как там это называется. Галатея вот уже два месяца не присылает писем, и она возомнила себе, что ее отправили в зону боевых действий. Как по мне, чем дальше эта девчонка от Ночного квартала, баров, которые она грабила, и дури, которую она употребляла, тем лучше. Даже если ее отправили в зону боевых действий – что с того? Ей достался мой характер, но его необходимо закалить. Армейская дисциплина придется как нельзя кстати.