– Вот видите, мистер Блэк. Мы решили эту проблему. Как я люблю говорить, неразрешимых проблем не бывает. Главное – найти правильный подход.

10 августа 1978 года, четверг, раннее утро

Новая половина Треверберга, Южный район

Утро началось с дождя, и Рамон предложил Рихарду временно сменить их традиционный маршрут для пробежек – лес и поля в окрестностях Треверберга – на городской. Друг посетовал на то, что до сих пор не купил подходящие для асфальта кроссовки, уже в который раз заявил, что бег по такой поверхности травмирует колени, но в назначенный час явился на место. Они сделали круг по Южному району, наблюдая за проезжающими мимо машинами и открывающимися магазинами, по настоянию Рихарда добавили еще один круг и вернулись к воротам дома Рамона. Дождь сменился приятной утренней прохладой, над силуэтами высотных зданий делового квартала поднималось солнце. Мистер Эверетт предвкушал насыщенный и плодотворный день. Чуть меньше месяца назад он купил помещение для собственной адвокатской конторы – сделал еще один шаг к воплощению давней мечты. Секретарша составляла список необходимого: мебель, канцелярские принадлежности, обустройство залов совещаний, кабинетов будущих партнеров и архивного помещения.

На десять утра было назначено собеседование с Уильямом Хартнером, первым кандидатом на роль партнера. Резюме выглядело достойно: выпускник Йельской школы права (окончил с отличием), пять лет практики в Штатах при известном криминальном адвокате, впечатляющие рекомендации. Наркисса, сестра Уильяма, тоже была юристом, пусть и не таким блестящим, по крайней мере, пока: неплохой диплом здешнего университета, второй год стажировки в конторе, занимавшейся налоговым правом.

«Законник обзавелся собственной фирмой и нанимает других законников, – пошутил Виктор Линдер, узнав о решении Рамона открыть контору. – Надеюсь, бумажная волокита не будет отнимать у тебя слишком много времени, и ты останешься моим адвокатом». «Соберу команду профессионалов высшего класса на случай, если ты вляпаешься по полной программе», – парировал мистер Эверетт. Работа в государственной системе Треверберга ему нравилась, но порядком наскучила. Там было слишком много условностей, норм и ограничений. Кроме того, «вторая жизнь» – та самая, из-за которой его прозвали Законником – требовала все больше внимания. Да и знаний, теоретических и практических, он накопил достаточно. Пришло время передать их молодым.

– Я уже говорил, что ты зря пренебрегаешь растяжкой после бега? – спросил Рихард, накидывая ветровку.

– Тысячу раз. Я делаю растяжку после бега.

– То, что ты делаешь, можно назвать как угодно – но только не растяжкой. Она должна быть основательной и глубокой, пока разогреты мышцы.

Рамон закатил глаза и достал из кармана спортивных брюк ключи.

– Когда-нибудь ты решишь пробежать ультра-марафон и скажешь мне «спасибо» за этот совет, – продолжил Рихард.

– Пока что мне хватит десяти километров. Сто – это чересчур.

– Рано или поздно я тебя уговорю. Нет ничего лучше бега на длинные дистанции.

Бег на длинные дистанции мистер Лангер любил так же страстно, как долгие монологи о тонкостях спортивной подготовки, от которых у Законника порой ломило зубы. Но на такие проповеди он имел полное право, потому что во всем, что касалось бега, был профессионалом. Он с дотошностью опытного тренера рассказывал о «быстрых» и «медленных» мышечных волокнах, о правильной технике, о дыхании и о подходящей одежде. Для него бег был не спортом, а философией. Рамон видел в беге способ зарядить себя энергией перед тяжелым рабочим днем и возможность остаться наедине со своими мыслями. Рихарду получал удовольствие от преодоления собственных границ – именно поэтому он предпочитал ультра-марафоны. Рамону нравилось ощущение постепенно пробуждающегося тела в процессе движения. Возможно, потому, что он был обращенным и при желании мог пробежать хоть двести километров, не напрягаясь, тогда как мистеру Лангеру, темному эльфу, требовались регулярные тренировки с постепенным увеличением нагрузки.