Я открыла рот, не веря глазам. 

Бесчисленное количество раз я хотела с ней встретиться, поговорить, а самое главное послушать об Исчезнувшем Мире. И пусть в то время она была совсем маленькой... Но она никогда и никого не принимала, сколько я себя помню.  

А сейчас она сидела передо мной. Такая уязвимо-хрупкая; с тонкой, воскового цвета кожей, коснись которой, и она лопнет, как лист изветшалой бумаги; с помутневшими от старости глазами, словно их цвет заволокло серое облако. Она была настолько старой, что становилось страшно... 

— Оставьте нас, — скрипучим голосом приказала она двум Смотрителям и повернулась в мою сторону: — Виолетта? 

— Да. Это я. 

— Я знала твою прабабушку, Виолетта. Упрямая женщина со своим бесстрашным прошлым...  Она не входила в число первого Совета Правителей на этом острове, но бесконечно долго продолжала настаивать на том, что нельзя скрывать от потомков настоящую историю мира. Естественно, её никто не слушал, и приказывали молчать. Но она добилась своего, да? Через столько лет ей удалось вскрыть гнилую рану обмана. Благодаря своей правнучке. Как ты поняла, что в горе спрятаны плавательные средства? 

— Случайно, — выдохнула я, сглатывая тугой ком, застрявший в горле. 

— Дневник. Ты его нашла? 

— Да... 

— Я была с ней, когда она его прятала. Остальным она сказала, что хочет попрощаться с домом, которым несколько месяцев ей служил корабль. Я была совсем маленькой и напросилась с ней. Она была убеждена в том, что рано или поздно всё должно раскрыться. Предполагаю, что это время настало. 

— А вы? Вы били согласны с ней? 

Сердце болезненно сжалось. Ведь женщина, сидящая передо мной, напрямую связана с гибелью моего отца. Сколько уже случаев было, которые позволили бы рассказать людям правду? Достаточно. Но Совет каждый раз решал умалчивать, губя невинных людей. 

— Была... Но что может сделать одна-единственная женщина в Совете?  

— Не допускать убийств! — не сдержала я себя. 

— Девочка моя, многие вопросы по охране Тайны решались без моего участия. Меня ставили в курс дела тогда, когда изменить что-то было уже нельзя. Я давно стара, дорогая... Они ждут не дождутся, когда я покину этот бренный мир. И мне очень жаль тех, кто погиб так несправедливо. И поэтому сейчас именно в ваших руках сделать так, чтобы подобная несправедливость не повторилась. 

— Что вы имеете ввиду? 

— Они ждали, что вы вернётесь. У них был план по такому случаю — запугать вас пятерых, чтобы тайна так и осталась тайной. Из пятерых вернулись трое... И четверо незнакомцев. Вы спутали им все карты. Но я уверена, что они придумают, как выкрутиться. Боюсь, правда так и не раскроется. Поэтому вам нужно действовать. 

— Действовать? — всполошилась Эл, вцепившись пальцами в прутья решётки. — Но как? 

— Очень осторожно, — повернула женщина голову к ней. — Под натиском ваших родителей, вас троих, думаю, скоро отпустят, но что касается незнакомцев... 

— Нет! Они не могут их оставить здесь! — воскликнула я. — Без их помощи мы не сумеем подготовиться к встрече недругов! 

— Недругов... Я догадывалась, что так и будет... Эти незнакомцы прямое доказательство того, что теперь об острове знает чуть большее количество людей, которое необходимо для его безопасности... Всё верно. С тем, что творится там, за океаном, было бы глупо рассчитывать на то, что наш Остроог не станет лакомым кусочком для людей, жаждущих выжить любой ценой. Но нынешний Совет глуп. Они до абсурда слепы в своей вере скрывать от народа правду... И вот что я хочу вам сказать: раз вы и есть те, кто накликали беду на наше сообщество — вам и защищать наш дом.