На солнце сверкали мечи, щиты разнообразной формы, удивляли изяществом луки и стрелы с особыми наконечниками, где можно было рассмотреть оттиск чертополоха. Были здесь и ножи, топоры, молоты, кистени с разными гирями, чеканы, алебарды, пики и копья. Отдельное место было отведено для богато украшенных восточных кривых кинжалов. В отдельном ящике хранился чеснок, являвший собой три переплетенных острых металлических крючка, – противоконное заграждение.

Илария осмотрела коллекцию дяди и серьезно сказала:

– Я не могу сражаться наравне с мужчинами, не под силу мне алебарды, пики и копья. Разве что при необходимости смогу пустить в дело нож и меч, да, пожалуй, кистень. Мне бы что-то небольшое…

– Кинжал? – подсказал Давид. – Сперва научись обращаться с мечом, а после будешь учиться метать ножи и кинжалы. Кистень довольно прост в использовании, лучше вспомним потом стрельбу из лука. – Глаза князя загорелись оживлением. – Начнем? Ты готова?

– Да. – Илария подняла меч.

Князь сперва показал племяннице примеры атак, выполняя их медленно и поясняя, как и с какой стороны отражать удары, после чего уже вошел в привычный для себя темп. Илария оказалась способной ученицей и с энтузиазмом орудовала мечом, правда, не так долго, как хотелось бы князю. Все же меч был немного тяжеловат, и княжна попросила сделать перерыв.

– У меня руки заболели, – призналась она, отложив оружие. – Давай перейдем на кинжалы? Я бы могла метать их в цель.

– Ты быстро устаешь, – с досадой заметил князь. – Искренне надеюсь, что тебе не понадобится защищать свою жизнь с оружием в руках. Вот, – он протянул Иларии кинжал, – попробуй попасть им в мишень у той стены. Встань сюда. – Он подтолкнул племянницу чуть вперед.

Заметив, что она неверно замахивается, князь взял кинжал, показывая, как нужно его держать, и огляделся по сторонам в поисках более интересной мишени. На глаза попалось яблоко, лежащее на столе в другом конце комнаты. Князь метнул в него кинжал. Лезвие воткнулось аккурат в сердцевину.

– Как ты это сделал?! – восхитилась Илария. – Яблоко лежало так далеко… Ты знаешь, дядя, отец говорил, мол, ты ни в одной битве не участвовал, но с оружием ты обращаешься превосходно. Я помню, еще пару лет назад наблюдала, как ты на саблях сражался со своим рабом-сарацином. Это он научил тебя всем этим приемам?

– Да, я многим обязан Гаффару. Он идеальный наемный убийца.

– Ты ведь не прибегал к его услугам? – Илария почувствовала, что вновь начинает сомневаться в дяде.

– На родине он был им, но здесь Гаффар исполняет поручения иного рода. О нем мало кто знает, поэтому он может шпионить для меня и оставаться неузнанным. А такие вопросы…– Князь сделал паузу. – Такие вопросы я предпочитаю решать сам в честном поединке, но в большинстве случаев мне помогает закон и венгерские юристы. У меня много друзей при дворе Карла.

Иларию успокоил ответ дяди. Упоминание о венгерских юристах напомнило ей еще об одном представителе этой нации.

– В частности, Велет, – сказала Илария, решив воспользоваться случаем и выведать хоть один секрет дяди. – Ведь он родом из Венгрии?

– Да, его мать оттуда, отца он не знает, – спокойно ответил князь, не выразив ни тени неудовольствия. Напротив, на время оставив тренировку, он вынул из яблока кинжал и, отерев его о платок, отложил в сторону, готовый удовлетворить любопытство племянницы.

– Велет бастард, – поделился князь, – его отдали учиться за границу, в Италию. К слову, он в совершенстве знает пять языков, прекрасно владеет кистью, а еще он талантливый архитектор. Под его руководством можно было бы перестроить Вестлицу… Мне не нравятся деревянные постройки. При пожарах они выгорают дотла, а у нас вся окраина города в избах, да и каменные дома нуждаются в реставрации. В Чехии и Венгрии каменщики потрудились на славу, и города теперь не только красивы, но и практичны. Да, нам бы брать пример с них да с Италии и Франции, где такая величественная архитектура! А школы… Нам тоже не мешало бы подумать об образовании населения, о своем законодательстве. Впрочем, мы заговорились. – Князь мягко улыбнулся и указал племяннице на мишень: – Давай так: попадаешь в центр или первый круг, и на сегодня я тебя отпускаю.