В своей заметке «Манера выражаться» Владимир Уфлянд писал: «В детстве я понял, что люблю выдумывать. Точнее делать из того, что вижу, нечто мне более по вкусу. Потом заметил, что эти изделия вымысла многим нравятся. Потом обнаружил, что могу рисовать и писать в рифму.

Потом оказалось, что это называется самовыражением.

Самым дешевым способом самовыражения выходило сочинение в рифму. В тюрьме (в 1959 году В. И. Уфлянд провел несколько месяцев в «Крестах» по обвинению в хулиганстве – Прим. авт.) мне не нужно было ни бумаги, ни карандаша. Я сочинял в уме. Когда вернулся домой, записал на клочках бумаги. Этому способу самовыражения и предавался, пока не сделал еще одно открытие.

То, что я рисовал на клочке примерно в квадратный дециметр, требовало, чтобы описать в словах, например, на машинке, гораздо больше бумаги. Еще один экономный способ выражаться.

Только позже жизнь вынудила создавать пространные вещи: драматургию, прозу.

И все-таки два самых экономных способа самовыражения остаются моими любимыми: рифмованные тексты и рисунки пером. Тем более, что леса для бумаги и карандашей остается на Земле все меньше.

Более громоздкими способами выражаться тоже овладел. Но прибегаю к ним реже».

Другим полюсом студенческого поэтического движения в Ленинграде стало литературное объединение в Горном институте, которое возглавлял поэт-педагог Глеб Семенов (1918–1982).

В объединение входили Александр Городницкий (1933 г. р), Андрей Битов (1937 г.р.), Елена Кумпан (1938–2013), Яков Виньковецкий (1938–1984), Глеб Горбовский (1931 г.р.), Александр Кушнер (1936 г.р.), Владимир Британишский (1933–2015), Олег Тарутин (1935–2000), Александр Гдалин (1933 г.р.), а также Давид Дар (1910–1980).

В отличие от склонных к эпатажу «филологов», «горняки» более тяготели к теоретизированию, к напряженной, доскональной работе над словом (характерно, что многие из них стали впоследствии профессиональными прозаиками и поэтами) и к предельной детализации, а их литературные собрания более напоминали вузовские семинары с аргументированными выступлениями оппонентов и доброжелательными репликами учителей-наставников.

Читает Глеб Яковлевич Горбовский:

Его сменяет Владимир Львович Британишский:

Уже находясь в Америке, спустя годы Иосиф Бродский признается: «В геологических экспедициях в ту пору подвизался такой поэт – Владимир Британишский… И кто-то мне показал его книжку, которая называлась “Поиски”… я подумал, что на эту же самую тему можно и получше написать».

По-видимому, будущие геологи, геодезисты, маркшейдеры, газовики и нефтяники подходили к литературному творчеству куда как серьезней (кстати, профессиональные советские литераторы к «горнякам» относились с симпатией, помогали с публикациями, чего нельзя было сказать о «филологах»-авангардистах, чьи выходки порой воспринимались не иначе как юношеский инфантилизм, да и просто хулиганство).