Чуть дальше светилась вывеска андеграундного кинотеатра. Афиши обещали «Это бомба» Нанни Моретти на языке оригинала – Ада посмотрела его сразу после премьеры и до сих пор хохотала, вспоминая это «тусуюсь, общаюсь с какими-то людьми, чем-то занимаюсь» – типичный портрет ее студентов. Или, может, ее собственный?

Она вдруг почувствовала, что скучает по Джулиано. Из колледжа за границу не позвонишь, но табличка на стойке регистрации гласила, что летом туристы могут воспользоваться мобильным переговорным пунктом в конце улицы.

Там стояла очередь: все операторы сгрудились вокруг смуглого паренька, который, видимо, их не понимал, но настоятельно протягивал свои монеты и листок с номером.

– Для тебя бесплатно, – вмешалась Ада, надеясь, что мальчишка – итальянец. Тот понял, хоть и оказался испанцем. – Ты сегодня тысячный клиент, повезло!

Но паренек, похоже, пришел по делу и случаем не воспользовался: говорил он мало, односложно, несмотря на то что разговор был бесплатным, и почти сразу же освободил кабинку.

Джулиано оказался дома: смотрел футбол по телевизору.

– Соскучился? – спросила Ада.

– Ни капельки, – рассмеявшись, ответил он. – Работы по горло.

– Тогда я не вернусь. Сбегу с каким-нибудь англичанином.

– Брось! Конечно, я по тебе скучаю. Изо всех сил стараюсь с этим бороться. А ты как? Уже выступала?

– Да, после обеда.

– И как прошло?

– Неплохо.

– А, хорошо, тогда еще созвонимся, – бросил он и повесил трубку. Наверное, хотел досмотреть матч.

В какую же банальщину скатились их отношения! Диалог – как в дешевом сериале, с досадой подумала Ада. С другой стороны, они уже пять лет вместе. И даже в самом начале их мало что связывало, не считая секса. Никакой всепобеждающей романтической страсти: «любовь двух реалистов», как выразилась Бегонья, подруга Ады из Сантандера, навещавшая их в Болонье. Может, из-за того, что каждый из них шел своим путем, строил собственную карьеру, у них и не было общих интересов. Детей тоже не было, хотя тут дело, возможно, не только в отсутствии желания, поскольку Ада не забеременела, даже когда по той или иной причине пренебрегала мерами предосторожности. В какой-то момент она вообще перестала пить таблетки, считая, что из-за них набрала вес и раздулась, словно воздушный шар, хотя почти не ела.

Вернувшись в колледж, она отправилась прямиком в трапезную. Дария, разумеется, до полуночи не объявится. Но из-за дальнего стола кивнула Эстелла, рядом с ней было несколько свободных мест. Перспектива ужинать вместе с шаманом, как теперь Ада про себя называла профессора Палевского, ее не привлекала, но отказать было бы слишком грубо, так что она взяла поднос и направилась к ним. Чтобы сесть, пришлось переставить подпертые стулом костыли.

Профессор сразу же бросился в бой:

– Не понравился мне ваш доклад. Не понимаю, чего вы, феминистки, хотите. Вечно выдумываете какие-то преследования и выставляете себя жертвами.

– Только не говорите, что в Античности женщинам так уж хорошо жилось.

– Прекрасно! Они всегда были в привилегированном положении. Никогда не замечали, что все провидицы были женского пола? В Дельфах, например, жила пифия, которая общалась с богом, и именно ее слова в случае войны определяли судьбу Греции.

– Она была всего лишь инструментом.

– Инструментом, да. Сидела себе на треножнике над трещиной в земле, соединяющей загробный мир с миром людей, вдыхала божественные испарения, сиречь дыхание Аполлона… Как античница, вы, конечно, знаете, каким отверстием тела она их поглощала. Вы, женщины, открыты снизу, потому так легко и общаетесь с миром духов.