Музыка резко замолкает. Уязвлённая "химия" поджимает тонкие губы и тычет пухлым пальцем в лежащий на стойке документ:

- Вот здесь подписи поставьте.

- Ну что, Ромашкина, согласна разделить со мной все тяготы и лишения? - криво лыбится Малиновский и кивает на розовое свидетельство о бракосочетании.

Настоящее свидетельство. Что я творю...

- Давай уже ручку сюда, - грубо выдёргиваю из его пальцев авторучку с серебристым пером на колпачке и, не давая себе ни малейшего шанса передумать, ставлю напротив своего имени кривую закорючку.

- Зря, в быту я такой самодур, - гыкает Богдан и я со злостью впихиваю ручку в его ладонь.

- Расписывайся и закончим уже, - ворчу и складываю на груди руки, всем видом транслируя, что я как бы даже не с ним.

Малиновский нарочито медленно выводит свою фамилию и над "и кратким" вместо чёрточки рисует крошечную ромашку.

И вот за что мне это наказание?

- Поздравляю, теперь вы муж и жена, - сухо ставит нас перед фактом регистратор и нетерпеливо смотрит на часы: - А теперь попрошу освободить помещение, после вас ещё шесть пар.

- А кольца? - хмурится Малиновский и извлекает из кармана брюк тонкий золотой ободок без всякой коробки. - Твоё где?

Рывком раскрываю сумочку и достаю изящный перстень с небольшим бриллиантом. Без всяких церемоний надеваю на средний палец и тычу им в лицо теперь уже законного мужа.

- А почему не безымянный?

- Великó, - бурчу в ответ и единственное о чём мечтаю, это поскорее покинуть этот театр абсурда, забрать свои деньги и уехать, наконец-то, домой.

Малиновский надевает своё кольцо и тут же фоткает растопыренную пятерню на мобильный. Презрительно кошусь и фыркаю:

- Это ещё зачем?

- Для истории. В соцсеть выложу.

Откуда ни возьмись перед нами выскакивает бородатый мужичок с плешивой макушкой и командует:

- Молодая, возьмите мужа под руку.

- Зачем ты заказал фотографии? - шиплю Малиновскому на ухо и больно стискиваю его локоть.

- Я ничего не заказывал, - говорит он вполне искренне и рисует на лице идиотскую улыбку а-ля Джим Керри. Пародируя его тоже скалюсь и в этот момент нас ослепляет вспышка.

6. Часть 6

Выйдя, наконец, из ЗАГСа в душный московский полдень, с огромным удовольствием стягиваю с головы фату.

Получилось это не сразу: Анька полчаса пришпиливала её сегодня утром невидимками и подошла к заданию чересчур ответственно. Впрочем, Цветкова подходила так ко всему, не важно - сложный ли это экзамен по морфологии или выбор зубочисток. Она любовно лепила на мои волосы заколки и приговаривала, что я самая красивая невеста на свете, при этом едва не пуская слезу умиления. Я же смотрела на это всё с прагматичной холодностью и видела себя как бы со стороны. Да, платье, да свадьба, но это всё ради Джона. Ради денег.

- Где мои деньги? - оборачиваюсь на Малиновского: тот, стянув пиджак и небрежно перекинув через плечо, восседает на скамейке под кроной распустившегося клёна с торца здания ЗАГСа. Вытянув длинные ноги в модных зауженных брюках, с наслаждением затягивается вэйпом и, кажется, испытывает при этом полный дзен: веки опущены, на губах играет полуулыбка...

- Малиновский! - щёлкаю у его лица пальцами и тот, словно потревоженный котяра, лениво приоткрывает один глаз:

- Так пить хочется. Сюда бы бутылку ледяной минералки.

- Не прикидывайся глухим. Деньги мои давай. Я свою часть плана выполнила.

- ...или пива холодного, чешского, - как ни в чём не бывало продолжает он, и я уже откровенно психую:

- Ты попросил об услуге, я любезно согласилась и требую заслуженное обещанное вознаграждение! Так где оно?