— Тогда, — решительно сказала Ева, — мы сожжем его прямо так.

Мориус кивнул.

— В таком случае нужно набрать побольше песка и воды, чтобы пламя не распространилось дальше. — Он снял плащ и закатал рукава повыше. — Также понадобится что-то горючее.

Ева достала две керосиновые лампы. Песка на заднем дворе не нашлось, поэтому Мориус принес сухую землю и воду в ведрах. Солнце уже село, до наступления темноты оставалось всего лишь несколько минут. Все было готово. Мориус облил портрет горючей жидкостью.

— Готова? — спросил он.

Ева закрыла глаза и прижала пальцы к вискам. Голова раскалывалась. Это, должно быть, давали о себе знать суточное бодрствование, излишки вина и запах керосина, заполнивший комнату. Нехорошее чувство появилось в груди и заскребло внутри острыми коготками.

— Да, — сдавленно ответила Ева и, слегка дотронувшись пальцами до нарисованной руки Дария, поднесла к портрету горящую лучину.

Полотно вспыхнуло. Раздался звук, похожий на взрыв, и Мориуса отбросило к стене. Ева ощутила сильный холод и головокружение, обмякла и упала в обморок рядом с полыхающей картиной. Из носа тонкой струйкой пошла кровь.

От удара в глазах у лорда потемнело. Придерживая голову, он попытался встать на ноги. Затылок отозвался пульсирующей болью. Мориус открыл глаза: в них снегопадом сверкали черно-белые точки. Взглядом он пытался отыскать Еву. Увидев ее на полу возле огня, лорд, позабыв о боли, бросился к девушке. Оттащив ее подальше, он попытался привести ее в чувство, но Ева не отзывалась. Он проверил пульс. Жива. Портрет быстро прогорел, и огонь уже перебросился на пол. Превозмогая боль и тошноту, Мориус попытался закидать пламя землей. Комната быстро заполнялась едким дымом. Лорд закашлялся, вылил два ведра воды на пол и, подхватив Еву на руки, бросился к выходу.

Спускаясь к мостовой, Мориус обернулся: из разбитого окна гостиной валил дым. Люди, проходившие мимо, останавливались, замечая дым на холме. Завидев Черного Лорда, спускающегося с холма с девушкой на руках, зеваки бросились врассыпную. Не разбежались лишь некоторые. Оставшимся смельчакам Мориус немедля пообещал хорошие деньги, если они сейчас же пойдут в дом и потушат пожар.

На мостовой лорд остановил экипаж и, с трудом забравшись в него вместе с Евой, которая все еще была без сознания, назвал свой адрес.

***

Ева открыла глаза. Вокруг было тихо. Она лежала на спине на большой кровати, укрытая одеялом. Ева дотронулась до носа: что-то мешало. Она вытащила кусок ваты. Что случилось?

Ева приподнялась на локтях и огляделась. Она находилась в большой уютной спальне с высокими потолками. Над кроватью висел фиолетовый балдахин. Пол был из светлого дерева, а стены из зеленого с прожилками камня, окно украшали тяжелые фиолетовые шторы. Рядом с кроватью стояли комод, прикроватные стульчики с фиолетовой обивкой и резное кресло. Чуть дальше — книжный шкаф, камин и туалетный столик из того же зеленого камня, что и стены.

Ева села на кровати, спустив ноги. На ней была та же одежда, что и вчера. Меховой жилет висел на спинке резного кресла.

Последние воспоминания — горящая лучина, которую ей дал Мориус, прощальное прикосновение к портрету, а после — холод и темнота.

В дверь постучали.

— Войдите, — ответила Ева.

В спальню вошел Мориус. Он все так же был в черном, но сменил одежду на менее строгую, больше похожую на домашний костюм.

— Наверное, гадаешь, где ты? — спросил лорд.

Ева покачала головой.

— Уже нет.

— Значит, догадалась, что ты в моем доме?

— Да, — Ева обвела взглядом комнату, — хотя не ожидала от такого одинокого волка, как ты, столь необыкновенного убранства и искусного сочетания цветов.