— Простите?..

— Девиц похищают, одурманивают и сцеживают их дар затем, чтобы Тьма перестала быть чистой силой и чтоб приняла облик обычного человека. Заполнила собой смертную оболочку.

— Женщины, — подсказал Тристан угодливо.

— С женщиной легче сладить, — подсказала угодливо калека. — С простой смертной женщиной, хрупкой и слабой, внутри которой заперта стихия. Ваш противник такой же злобный ублюдок, как и вы, инквизитор. Он тоже уничтожить любую, не колеблясь. Убьет, а силу Тьмы присвоит себе. Это его цель. Он сам хочет стать Тьмой. Жажда власти вскружила его голову.

Она насмешливо качнула головой в сторону Клэр.

— Хороша красотка, а? — прокаркала калека. — А и ей он сунул меж ребер ритуальный нож. Не пожалел.

— И… — протянул Тристан. — Насколько далеко продвинулся этот странный ритуал?..

Теперь все стало ясно.

Вот отчего Тьма больше не разговаривала с ним ласковым шепчущим голосом.

Вот отчего не целовала его во снах напротив сердца. Не касалась ласковой ладонью.

На мгновение Тристану показалось, что она зовет его нежным голосом, и блеск прекрасных глаз почудился ему. Но и только.

— Тьма бессильна, — завершила свой рассказ калека. — Дело почти завершено. Очень скоро она станет просто женщиной, и окажется в руках негодяев. И тогда…

— Какого демона она не обратилась ко мне раньше?! — вспылил Тристан. Калека усмехнулась.

— К вам? — переспросила она с пренебрежительной иронией. — И выдать инквизитору тайный ритуал? Дать описания жертв, которые для него годятся? Чтоб он сам провел его, и уничтожил ее?..

— Я похож на злобного безумца, чтоб так поступить?!

— Да.

— Ах, так? Что же теперь изменилось?!

— Ритуал почти завершен. Осталось… три? Четыре? Две жертвы? И для нее настанет конец. Тьма цепляется за последнюю возможность. В ней уже слишком много от человека. Она научилась чувствовать, она испытывает страх, просит защиты и взывает к вашему благородству. Хоть и без особой надежды.

Тристан с ненавистью смотрел в искалеченное лицо, общими чертами угадывающееся под черной густой вуалью.

— Я помогаю всем, кто обратился ко мне в трудный час, — уничтожающе вымолвил он.

— Жаль, мне вы не помогли, — прохрипела калека насмешливо.

— В мои полномочия не входит охрана девиц, отправившихся на свидание, или решивших опрометчиво выскочить замуж за смазливого проходимца, — огрызнулся Тристан. — Мне очень жаль.

Он вдруг отступил от нее, словно ожегшись, и девушка заметно дрогнула. Ей показалось, что он отшатнулся от нее с презрением и брезгливостью, и эта догадка пребольно резанула ее душу.

Она ринулась было за ним, прихрамывая и стуча своей палкой, с горячностью готовая ему доказывать что-то, но Тристан остановил ее властным жестом, и указал себе за спину, веля девушке спрятаться за ним.

— Кажется, наш разговор подслушивают те, кому не стоило бы доверять наших тайн.

И над перроном раздался вкрадчивый и мерзкий смех, от которого кровь стыла в жилах.

Тихо-тихо щелкали каблуки о перрон, с омерзительным звуком острое опасное лезвие высекало искры, когда оружие касалось пола и проводило долгую линию по каменному полу.

Но, как бы ни пытались люди рассмотреть, откуда и от кого исходит угроза, им это не удавалось.

— Старый пройдоха, — шепнуло невидимое нечто, кружась над головами людей. — Почуял-таки опасность…

Тристан не ответил.

Он молниеносно оборачивался на звук, но говорящий оставался невидим для его горящего взгляда.

— Давай, — похохатывал неизвестный, — раскрой свои святые крылья! Когда опасность так близко, нужно спасать свою драгоценную шкуру!