Он взглянул на часы: пора было идти в университет.

К счастью, сразу же после первой лекции Данила нашёл Олега и, убедившись, что никто их не слышит, рассказал ему о черве и женщине со светящимися глазами.

Олег слушал внимательно. Его глаза постепенно расширялись, пока говорил Данила.

– Ты же не серьёзно, Даня, – сказал он наконец, качая головой.

– Серьёзно, – твёрдо ответил его друг. – Я видел это своими глазами. Червя, женщину… её светящиеся глаза.

Его голос стал тише: он снова переживал этот кошмарный момент.

Олег побледнел и провёл рукой по волосам, растрепав их.

– Это невозможно… Этого просто не может быть.

– Я знаю, что это звучит безумно, – устало вздохнул Данила, – но ты должен мне поверить. Это было реально.

Олег долго и сосредоточенно молчал, собираясь с мыслями. Наконец, он кивнул.

– Хорошо, Даня. Я верю. Но что нам теперь делать?

Данила облокотился на холодную стену, опуская взгляд на пол. Мимо них проходили студенты, чей смех разносился эхом по коридору. В этом звуке была жизнь, но он казался чужим на фоне всего, что Данила пережил за последние сутки.

– Мы не можем просто сидеть, – наконец произнёс он. – Эти твари там, снаружи. Если они могут менять людей, как ту женщину… Мы должны что—то предпринять.

Олег кивнул, решительно сжав челюсти. В этом было больше действия, чем слов.

Он был единственным другом Данилы. В университете Данила часто становился объектом насмешек, особенно со стороны Милы – девушки, которая ему нравилась. Её едкие комментарии, казалось, были для неё способом самоутверждения. Но Олег всегда был на его стороне, оставаясь опорой, к которой можно было обратиться в самые трудные моменты.

Настоящий ужас начался следующей ночью.

Данила стоял у окна, наблюдая за тем, как новые черви падали с неба. Их металлический стрёкот наполнял воздух, как скрип старой тележки. Они ударялись об асфальт, разбивались на части, но не умирали. Их тела извивались, собираясь вновь. Каждый фрагмент червя стремился соединиться с остальными, образуя целое.

Собравшись, они медленно, но целеустремлённо направлялись к ближайшим домам. Их движение было зловещим, лишённым хаотичности, свойственной обычным червям. Данила замер, не в силах отвести взгляд от картины за окном. Холодный страх пронзал его, будто воздух сам наполнился этой жуткой энергией.

Эти существа были не просто паразитами. Они имели разум. И он понял: это только начало вторжения.

Данила прошёл на кухню, наполнил чайник водой и поставил его на плиту.

Его мама стояла у окна, крепко прижимая к себе Аню. Её взгляд был прикован к происходящему за стеклом, а по щекам текли слёзы.

– Данила, – прошептала она дрожащим голосом. – Это… это бомбёжка?

Она обняла дочь крепче, усердно пытаясь защитить её от того, что творилось снаружи. Данила покачал головой, стараясь скрыть собственный страх.

– Нет, мама. Это не бомбёжка. Это гораздо хуже.

Он подошёл к окну. Снаружи, в свете уличных фонарей, извивались черви. Их тела, покрытые блестящей слизью, корчились в каком—то жутком, почти ритуальном танце. Они закапывались под землю, оставляя за собой липкие блестящие следы.

Данила застыл, наблюдая за ними, пока по спине не пробежал холод ужаса. Что они делают под землёй? Спят? Питаются? Или, ещё хуже, ждут момента для следующего шага?

– Данила, они опасны? – прошептала Аня, прижавшись к его спине и тем же страхом выглядывая в окно. Её голос был тихим. Он почти терялся за шумом извне.

Данила обернулся к сестре, стараясь выглядеть спокойным, хотя внутри всё дрожало.

– Я не знаю, Аня. Но мы должны быть осторожны.