Внимательно слушая откровения «смотрителя», я осторожно отпила из кружки ароматного чаю и восторженно прикрыла глаза: тонкие нотки листиков смородины, мяты и чего-то неизвестного моментально повысили настроение до отметки «благодушие», а свежеиспеченный блинчик с малиновым вареньем закрепил впечатление. Но с мысли не сбил.

- И много тут ведьм до меня было?

- Ой, много, - беспечно отмахнулся кот, моментально распознав смену моего настроения. – Испокон веков на этом месте избушка стоит и редко когда пустует. Место силы тут знаковое, колдовское. Само себе хозяйку выбирает. – И глянул на меня так многозначительно. Мол, гордись, какую честь тебе оказали.

Гордилось не очень, но и особой злости на чужое самоуправство я больше не ощущала. А вот любопытство – чем дальше, тем больше.

- И что мне теперь делать?

- Как что?  - Баюн аж покачнулся, едва не свалившись со своего края лавки. – Жить-поживать, волшбу совершать, просителей привечать. Кто из нас ведьма?

- Ещё вчера я считала себя ревизором, - парировала.

- Ой, что было вчера, то было вчера! – фыркнул кот и отмахнулся. – А сегодня ты ведьма. Вот и ведьмовствуй. Кстати, там деревенские пришли. Выйди, оцени фронт работ.

И как-то чересчур подленько хихикнул, отчего я моментально заподозрила недоброе. Но из избушки вышла, все ж любопытство оказалось сильнее.

И зря.

То, что меня посетили деревенские, я поняла сразу: десятка три мужиков, одетых в полотняные штаны и рубахи, подвязанные кушаками. На ногах лапти, вызвавшие сдавленный смешок, на головах странного фасона шапки. Лохматые, бородатые, угрюмые и, самое главное, – с вилами и рогатинами в руках.

И почему-то сразу стало ясно, что мужики пришли не поболтать.

Напряглась, прекрасно понимая, что не смогу дать достойный отпор разозлённой толпе, но тут у ног разлёгся Баюн, и сразу же в груди поселилась уверенность – справлюсь.

Для пущей убедительности уперла кулаки в боки и свела брови к переносице, придавая себе солидности.

- Ведьма… - прошептал кто-то из задних рядов, но я не распознала интонацию.

Испуганно, благоговейно или удивлённо?

Но инициативу решила перехватить, благо опыта в этом имела немало.

- Ведьма, - заявила громко и уверенно, и зловещим взглядом обвела каждого. – Алёной звать. Вы по какому вопросу, граждане?

Граждане почему-то замялись. Под моим пронзительным взором потупились, потолкались локтями и в конце концов выпихнули вперед самого нерасторопного. Мужичок выглядел хило, рогатина в руках была выше его раза в полтора, но из-под кустистых бровей глаза блестели чересчур хитро и заискивающе.

- Не губи, ведьма-матушка! – вдруг завопил он не своим голосом, бухаясь на колени и срывая шапку. Лишь большим усилием воли я осталась на месте, не отшатнувшись от неожиданности. – Слух прошёл, что самозванка в избушке поселилась! Цельную годину о тебе жеж ни слуху, ни духу! Спасительница наша! Благодетельница! Вернула-а-ась!

Представление больше напоминало фарс, но я терпеливо мотала входящие данные на метафорический ус, не забывая удерживать на лице строгое выражение. Значит, прошлая ведьма ушла год назад. Интересно, куда? И как долго прожила здесь? Чем занималась? Какое впечатление о себе оставила?

И почему, черт возьми, мне не дали изучить трудовой контракт с должностными обязанностями? Полнейший беспредел!

- А у нас, что ни день без тебя, то беда! – продолжал изливать душу мужик. – Коровы не доятся! Урожай не родится! Бабы не даю… ой! Не любезные! Уж подсоби, ведьма-матушка! Мы жеж завсегда, сама знаешь!

В силу возраста решила на матушку не оскорбляться, хотя сам мужик выглядел моим ровесником. Но тут, видимо, дело в моём статусе. Да и черт с ними. Меня куда больше другое волнует: как в таких средневековых условиях работать? Лицо сохранить и репутацию?