– Как я уже сказал, сделать все самим, да так, чтобы об этом не стало известно императору.

– Да как же он не узнает…

– А кто ему расскажет? – криво усмехнулся Василий Васильевич.

– Так ты что, предлагаешь…

– Ну да бать, мертвые не говорят и тем более не кусаются.

Василий Петрович выпучил глаза и только хватал ртом воздух, а граф после короткой паузы снова расхохотался и снова отерев глаза платком, прохрипел:

– Ты прямо башибузуком каким-то стал! Но ты мне нравишься! Не зря я хотел передать тебе в наследство свое графское достоинство, теперь только окончательно уверился в этом!

– Осталось решить, кого станем потрошить в плане информации, – произнес Василий Васильевич. – Хорошо бы самого посла… Уверен, что он знает всех заговорщиков.

– Опасно, – отрицательно покачал головой граф. – После его исчезновения такой переполох начнется! Весь город на ушах будет. Да и заговорщики могут возбудиться раньше времени. Так что надо кого попроще и обставить как естественные причины смерти, чтобы точно не задергались раньше времени.

– Тогда кого?

– Точно не Николашку, – хохотнул Федор Петрович Денисов, что изрядно пожил в столице, повращался в высшем свете и знал все обо всех. – Во-первых, туп как пробка, а во-вторых, его жена столь болтлива, что если бы она хоть что-то бы узнала о заговоре, то об этом трепался уже весь Петербург. Так что очень сомневаюсь, что Коленьке говорят все, зная, что женушка из него все вытянет и растреплет по секрету всему свету!

Троица посмеялась.

– Вот кого надо было бы взять за жабры, так это Платона, умен и хитер, полная противоположность своему старшему брату, да вот беда, в опале он и за границей обретается…

– Остается Валериан, – со вздохом сказал Василий Петрович. – Но пытать калеку…

– А еще сестрица ихняя, – напомнил Василий Васильевич.

– Ты что же, женщину… – очумело посмотрел на сына Василия отец Василий.

– А что тут такого, бать? – криво усмехнулся тот. – Раз уж влезла в мужские дела, да еще со свержением императора, то и отвечай соответствующим образом.

– Хм-м… тоже верно, – степенно покивав, согласился граф.

– Тогда лучше все-таки Валериана поспрошать… – насупился Василий Петрович.

– Валериана, так Валериана, – кивнул граф. – Тем более гнида редкостная…

Но как говорится, нельзя просто взять и…

Василий Васильевич сначала хотел просто пробраться ночью в дом заговорщику, но… нельзя просто взять и влезть. В общем-то можно, но слуги… их тогда тоже придется в расход. Играть с ними со всеми в характерника задача бесполезная.

Контрзаговорщики пошли по более простому пути. Граф Денисов покрутившись в обществе, вызнал, когда Ольга Жеребцова устраивала очередной прием, а случалось это регулярно.

– А что, если братец ее калечный не поедет на него? – спросил Василий Петрович.

– А вот это я, бать, загодя у слуг постараюсь узнать…

Узнал. Труда особо не составило. Не осажденная ведь крепость. Кто-то на рынок ходит за продуктами, кто-то за дровами ездит, другие отходы всякие на свалку вывозят, кто-то по своим делам мотается. Вот одного из таких слуг – истопника решившего посидеть немного в корчме Василий Васильевич со своими ребятами и перехватил на обратном пути.

С пьяными вообще хорошо работать, если они конечно от выпитого не становятся буйными, особенно если еще намного пережать шейные вены для уменьшения притока крови к голове, доводя человека до полуобморочного состояния, когда восприятие реальности совсем плывет.

Вот так прихватив его бредущего по улице, закинули его в крытый возок и пока ездили Орлов все интересное из него вытряхнул, даже гипнозом пользоваться не пришлось.