30 августа, во время торжественного крестного хода Императора Николая II вокруг памятника Александру II, в стоящие на площади «шпалеры» не были допущены учащиеся евреи и мусульмане. Это вызвало сильный гнев Государя. Столыпин заявил киевскому губернатору А. Ф. Гирсу: «Его Величество крайне этим недоволен и повелел мне примерно взыскать с виновного. Подобные распоряжения, которые будут приняты как обида, нанесенная еврейской части населения, нелепы и вредны. Они вызывают в детях национальную рознь и раздражение, что недопустимо, и их последствия ложатся на голову Монарха»{402}. Виновный в случившемся попечитель Киевского учебного округа тайный советник П. А. Зилов был уволен от службы.
Общее руководство охраной Государя и сановников было возложено на товарища министра внутренних дел, командира корпуса жандармов генерал-лейтенанта П. Г. Курлова. Ему помогал опытный помощник – начальник Дворцовой охранной агентуры полковник А. И. Спиридович. На счету полковника было немало раскрытых политических преступлений. Спиридович заведовал охранной агентурой, подведомственной дворцовому коменданту.
Наибольшее внимание уделялось безопасности Императора Николая II. Охранное отделение из разных источников располагало оперативной информацией, что во время пребывания в Киеве на Государя или Столыпина готовится покушение. В Департаменте полиции были «получены сведения об образовании нескольких боевых групп эсеров, причем общее руководство группами взял на себя Борис Савинков. Решено было организовать покушение на жизнь Священной особы Государя Императора, или на жизнь статс-секретаря Столыпина»{403}.
Но наиболее тревожную информацию сообщил молодой помощник присяжного поверенного Д. Г. Богров, который являлся секретным агентом Киевского охранного отделения. Офицер этого отделения, на связи с которым был Богров, оценивал агента как проверенного и ценного секретного сотрудника. Агентурным псевдонимом Богрова был «Аленский». По имеющей информации, Богров в конце 1908 г. принадлежал к киевской группе анархистов-коммунистов{404}. Через несколько месяцев, разочаровавшись в анархистах, Богров добровольно предложил свои услуги Киевскому охранному отделению. В 1910 г. в связи с тем, что в подпольных кругах распространились подозрения в провокаторстве Богрова, он временно прервал отношения с полицией, но в июле 1910 г. возобновил их{405}.
Уже после убийства Столыпина Богров рассказал на допросе, что примерно год назад в Петербурге он встречался с неким Николаем Яковлевичем. Знакомство завязалось через присяжного поверенного С. Е. Кальмановича и журналиста Е. Е. Лазарева, известных своими связями с партией эсеров. Им Богров выдавал себя за революционера, однако на самом деле выполнял задание начальника Петербургского охранного отделения полковника М.Я. фон Коттена. После встречи с Лазаревым в Петербурге Богров уехал в Киев. Туда вскоре к Богрову приехал Николай Яковлевич. Он попросил подыскать в Киеве конспиративную квартиру для трёх человек и моторную лодку для проезда по Днепру. Из его намеков Богров понял, что готовится покушение на одного из сановников. Об этих своих сведениях Богров сообщил начальнику Киевского охранного отделения Кулябко. Полковник А. И. Спиридович вспоминал, что рассказ Богрова вызывал «у нас всех впечатление о серьёзности сообщенных им сведений, а также в том, что разоблачаемый им террористический акт должен коснуться личности Государя Императора»{406}. В дальнейшем было установлено, что на самом деле единственным террористом был сам Богров. Как было указано в материалах следствия,