В 44 г. до н.э. Кассий и Антипатр заключили взаимовыгодную сделку: Кассий получал с Иудеи 700 талантов серебра. Взамен пламенный республиканец Кассий назначил сына Антипатра, Ирода, римским наместником Келесирии и обещал назначить его после победы царем Иудеи[127].

Иудейский престол находился теперь от Ирода в одном шаге.

Шаг этот, однако, не удалось сделать. Слухи о сделке вызвали негодование в Иерусалиме. Антипатр был отравлен, последний из Хасмонеев, Антигон, снова поднял восстание. А вскоре потерпел сокрушительное поражение и погиб и другой участник сделки – т.е. Кассий.

Некоронованным правителем Востока стал Марк Антоний, и Синедрион немедленно воспользовался ситуацией. Он отправил Марку Антонию делегацию из «самых влиятельных иудеев». Делегация нажаловалась Антонию, что Ирод поддерживал Кассия и даже обобрал для него налогами всю Иудею. Целью делегации было, очевидно, освобождение от власти идумеян и заключение договора с римлянами напрямую.

Надеждам «влиятельных иудеев», увы, не суждено было оправдаться. Ирод к этому времени успел стать одним из ключевых игроков на сирийском фронте. Марк Антоний нуждался в его воинах куда больше, чем в молитвах белобородых иудейских старцев. Деньги, собранные для Кассия, пригодились для взятки Антонию; первая делегация, явившаяся жаловаться Антонию на его же врага, была арестована, а вторая, состоявшая из тысячи человек, попросту перебита[128]. Ирод снова заполучил контроль над безвольным первосвященником Гирканом и, чтобы упрочить свою власть, обручился с его внучкою Мариамной, которую он, впрочем, по всем отзывам, до потери сознания любил.

Между тем противники Ирода, не получив власти над Иудеей от римлян, обратились к парфянам. Парфяне охотно поддержали восстание Антигона и вторглись в Иудею. Параллельно парфянский принц Пакор овладел почти всею римскою Сирией[129].

Войска Антигона, обраставшие по пути местными волонтерами, не успели еще дойти до Иерусалима, как в нем вспыхнуло хорошо организованное восстание: несколько десятков тысяч иудеев, собравшихся на праздник Пятидесятницы, захватили Храм[130].

Ирод в панике едва успел спастись из Иерусалима и, оставив своих жен и детей под охраной немногочисленного гарнизона в неприступной Масаде, бежал в Египет и отплыл оттуда в Рим, взывая к своим патронам о помощи[131].

Ирод потерпел от повстанцев унизительное поражение, но это именно тактическое поражение обернулось серьезной стратегической победой. Дело Ирода теперь стало делом всех римлян. Полыхал уже весь римский Восток, речь шла не о том, кто будет господствовать в Иудее, а о том, кто будет владеть Азией – Рим или Парфия. Для решения этого вопроса Ирод был так же необходим римлянам, как они ему, и это позволило Ироду наконец добиться заветной цели: по просьбе Антония и с согласия Октавиана Сенат назначил его иудейским царем.

«По окончании заседания Ирод вышел из сената, имея, с одной стороны, Антония и с другой – Октавиана. Консулы и другие государственные сановники провожали их для приношения жертвы богам и возложения сенатского решения на Капитолий. В первый же день назначения Ирода царем Антоний дал в честь него торжественный обед»[132].

Ирод вернулся с римскими войсками в Иудею и осадил Иерусалим.

Тут же в тылу Ирода вспыхнуло восстание. Оно разразилось в той самой Галилее, которая была вотчиной убитого им атамана Езекии. Ирод был вынужден прервать осаду и выступить против разбойников, успехи которых угрожали отрезать его от побережья.

Разбойники дали Ироду регулярное сражение и даже «правым своим крылом заставили левое крыло Ирода податься назад»