(Голос с Неба) сказал: „Каждый раб, который ныне восстанет, достигнет успеха“. Он восстал и убил всех членов дома своего господина, но пощадил деву. Когда она услышала, что он хочет жениться на ней, она взошла на крышу и вскричала: „Тот, кто придет и скажет, что он из дома Хасмонеев – раб, ибо я одна осталась из него и я сейчас брошусь с крыши“. Он сохранял ее тело в меду в течение семи лет. Некоторые говорят, что он имел с ней соитие, а некоторые – что нет»[139].

Трудно, кажется, найти в истории другого персонажа, которого ненавидели бы одновременно и иудеи, и христиане, и проримски настроенные ренегаты.

Ненависть эта выглядит несколько странно, потому что правление Ирода было золотым веком для Иудеи.

Страна была настолько независима от римлян, насколько возможно. Повсюду царил мир. Торговля процветала, и так как страна сидела на транспортном коридоре, соединявшем Красное море со Средиземным, таможенные доходы государства были огромны. Ирод вкладывал их в развитие инфраструктуры, тем самым обеспечивая работой население и вызывая небывалый приток переселенцев.

С невероятной роскошью Ирод отстроил Храм, отделав его желтым, синим и белым мрамором. «Тот, кто не видел Храма, когда тот стоял, никогда не видел прекрасного здания», – вздыхает Талмуд[140]. Он же сообщает, что когда Ирод возводил Храм, дождь шел только по ночам, чтобы не мешать рабочим[141]. Роскошь Храма, в свою очередь, привлекала новых паломников, и Иерусалим превратился в один из богатейших городов античного мира.

Не забывал Ирод и своих римских покровителей. Он справил в честь Октавиана пятилетние игры и возводил в его честь храмы, правда, предусмотрительно предпочитая делать это за пределами собственно Иудеи. Он возвел новые языческие города – Себастию, Фазаэлиду и Антипатриду[142]. Он строил театры, амфитеатры и ипподромы.

Крепость, построенную им в Иерусалиме, Ирод подобострастно назвал в честь своего покровителя Антония Антониевой башней. Когда Антоний был разбит Октавианом Августом, Ирод поспешно исправил свою политическую ошибку, назвав в честь Октавиана целый город – Кесарию. В Самарии он построил крепость Себасту, в Галилее – Гаву, в Перее – Есевон.

При Ироде страна была богата и умиротворена; казна была переполнена; строительство давало всем работу и процветание. В чем дело? Откуда эта невероятная, звенящая ненависть?

Причину ее приоткрывает нам случайное замечание Тертуллиана – знаменитого христианского апологета, жившего на рубеже II–III вв.

Тертуллиан пишет об «иродианах». Иродиане упоминаются в Евангелиях наряду с саддукеями и фарисеями в качестве гонителей Христа, и невнимательный читатель может счесть их партией политических сторонников Ирода.

Тертуллиан сообщает, что иродиане считали Ирода Христом. «Herodiani, qui Herodem Christum esse credebant»[143].

Ничего удивительно в этом, если подумать, не было. Как мы уже много раз говорили, Христос/Машиах/Машиаха значило просто – Помазанник. Иудейский царь и был Помазанник.

Ирод, который был провозглашен иудейским царем язычниками на римском Капитолии, вполне очевидно должен был потребовать от своих иудейских подданных признать этот титул. У него просто не было другого выхода.

Другое дело, что евреям это показалось бы святотатством. Некоторые из них не признавали в это время царей вообще и настаивали, что «народ обязан подчиняться лишь священнослужителям почитаемого Бога»[144]. Другие полагали, что если уж царь – то только из рода Давидова.

Царь из племени идумеян точно не входил ни в какую еврейскую политическую программу. Это было немыслимо. Это было оскорбительно для всех. И для сторонников рода Давидова, и для сторонников теократической аристократии.