Ничего не ответив, я прошмыгнула в ванную, предусмотрительно заперев дверь, и прислушиваясь к звукам за ней. Ничего, кроме отдаляющихся шагов. Может, я все же себя накрутила? Может все что надумала — лишь плод мой чересчур бурной фантазии? Или даже чрезмерной озабоченности?

Фыркнув в ответ на свои же мысли, я подошла к умывальнику, включила холодную воду. Нужно прекращать себя накручивать и искать квартиру, так долго продолжаться не может, я не выдержу просто. Это же никакого спокойствия, каждую минуту, словно на пороховой бочке, вот-вот подорвешься. И самое страшное, что не знаешь когда рванет, с какой стороны.

Холодная вода немного привела меня в чувства, щеки больше не полыхали, сердцебиение относительно нормализовалось.

Вдохнув в легкие побольше воздуха, я вышла из ванной и шагнула в сторону кухни. Шаг. Еще один. И еще. Остановилась в проеме, пока еще не выдав своего появления. Парни суетились на кухне, накрывая на стол. Оба спиной ко мне.

— Хммм…— прокашлялась я, потому что голос отчего-то подвел и кроме странного звука, похожего на скрип старого деревянного пола, ничего выдать не удалось.

— О, Ленок, давай за стол, — Данька обернулся первым, расплылся в широченной улыбке.

Демид же был полностью серьезен. Обернувшись вслед за братом, он окинул меня взглядом, нахмурился, задумавшись над чем-то, только ему известном, и молча выдвинул для меня стул, жестом подзывая сесть.

Я никогда не была пугливой, за всю свою жизнь практически не испытывала страха, просто не знала, что это такое, а сейчас… сейчас у меня ноги онемели, тело словно цепями скованное не поддавалось сигналам мозга. И боялась я отнюдь не этих хищников, отнюдь не их красноречивых взглядов, боялась я своей собственной на них реакции.

— Лен, давай ты сейчас перестаешь себя накручивать, начинаешь есть и улыбаться, — Демид вдруг становится непривычно многословным.

— Я не…

— Ты смотришь на нас, как красная шапочка на волка, не съедим мы тебя, малыш, — продолжил второй, — пока.

И вот это «пока» мне отчего-то совсем не понравилось, как и хищный блеск, промелькнувший во взглядах братьев. Нет, не накрутила я себя, точно не накрутила.

Ужин прошел в напряженной обстановке, правда, из всех троих напряжена была только я. Демид молча уплетал содержимое своей тарелки, лишь изредка на меня поглядывая, а Даня сокрушался над тем, какая Васька, ой простите, Василиса… — стерва.

— Она не стерва, — не согласилась я, все-таки Вася моя подруга.

— Она танк в юбке, — ухмыльнулся Данька. — Бронетранспортер, блин.

— Перестань, Вася не такая, — я слушала Даню и его причитания и никак в моей голове не сочетались его слова с образом Васьки, которую я знала.

— Ага, гном, а нас за яйца держит всех, — заржал Данька, — слушай, а может, раз уж вы подруги…

— Даже не думай, — рявкнула я, сама от себя не ожидая. Вообще я планировала молча поесть, прибрать и исчезнуть из поля зрения этих двоих, чтобы не отсвечивать лишний раз. Слишком много тестостерона для одного дня.

Но один лишь намек на халтуру, практически привел меня в бешенство. Я всю свою жизнь ненавидела разгильдяйство. А потом в универе насмотрелась на бездарей и лодырей. И, по правде сказать, парням повезло просто, что учиться им не у меня пришлось. Преподавательского опыта у меня не было, а вот нелюбовь к халявщикам и лентяям была.

И, наверное, видок у меня сейчас был тот еще, потому что Данька мгновенно изменился в лица, кадык на его шее как-то нервно дернулся, Демид и вовсе перестал поглощать еду, так и зависнув с вилкой в руке в паре сантиметров от своего рта.