Ну хоть где-то, ну хоть краешек…

— Одуванова, вы так и собираетесь столбом стоять? Может, уже присядете? — строго поторапливает меня препод.

Клянусь, улыбка Клюева становится такой злорадной, как у Джокера. Он откидывается на спинку скамейки и похлопывает по месту рядом с собой, мол, присаживайся, детка.

Заставляю свои деревянные ноги двигаться. Подойдя к месту, награждаю Клюева таким злобным взглядом, как будто он виновник всех бед мира. Не то чтобы это его задевает, учитывая, как он вызывающе на меня пялится.

Ставлю сперва свою сумку, словно образовывая между нами пространство, а потом сажусь сама. С независимым видом достаю ручку и тетрадь, игнорируя присутствие Ромы.

Надо признать, удается с трудом. Он, подперев голову рукой, дерзко поглядывает на меня из-под ресниц, чем дико бесит. К тому же от него исходит приятный аромат парфюма. Нотка кардамона смешная с чем-то цитрусовым, тут же заполняет легкие. Хочется вдыхать и вдыхать, но я тут же останавливаю этот неуместный порыв.

— Ну это уже явно перебор, Златинда, — раздается его голос с хриплыми нотками. — Опять скажешь, что случайность?

— Нет, не случайность, — рассерженно шикаю. — Это божья кара за грехи прошлый жизни. Я наверное палачом была.

Парень издает ироничный смешок, словно невзначай расставляет ноги шире, касаясь под столом своей ногой моей. Меня будто прошибает током. На секунду даже забываю дышать, но быстро беру себя в руки, давая мысленную оплеуху.

Соберись, Одуван!

— Охотно верю, что была палачом. Хотя я все же предполагаю, что ведьмой, за которой гналась инквизиция.

Прошу прощения? Он только что назвал меня ведьмой?

— Тогда смотри в оба, Клюев, ведьминский дар может и в других жизнях проявиться. Приворожу тебя ненароком, потом будешь хвостиком ходить. Не отделаешься от тебя! — язвительно парирую.

— Ну пока только я от тебя отделаться не могу, — вполне справедливо замечает парень.

Ведь это я его нахожу, а не он меня. И это мне не нравится.

— Поверь, будь у меня выбор я бы предпочла сидеть рядом с бездомным, чем с тобой.

— И тем не менее ты рядом со мной.

Наши взгляды встречаются, и Клюев мне развязно подмигивает. Прикусив нижнюю губу, не скрываясь рассматривает меня, точно статую обнаженной женщины в музее.

Ох, я знаю, что он пытается сделать! Насмотрелась этих приемчиков от других ребят. Кретин пытается меня закадрить! Играет в кошки-мышки, распаляя интерес. Только вот сегодня ему крупно не повезло. На меня не действует его очарование, поэтому я просто бросаю на парня безразличный взгляд и отворачиваюсь, утыкаясь носом в тетрадь и начиная записывать за преподавателем лекцию.

И все же… Как я ни стараюсь, а полностью игнорировать Клюева не получается. От каждого его движения и от каждого огненного взгляда, брошенного в мою сторону, у меня волосы шевелятся на затылке, а по коже бегут мурашки.

Странное чувство. И совершенно непривычное. А еще меня начинает мутить.

К середине паре я неожиданно на своей коленке чувствую руку. Грешным делом сперва подумала, что галлюцинации, но нет…

Это бесцеремонная ладонь Клюева совершенно беспардонно ложится на мою коленку.

Шокировано замираю, потому что никто на моей памяти не был смертником, который бы распускал руки. У этого парня отсутствует инстинкт самосохранения?

— Грабли убрал, — грубо рявкаю.

— Да ладно, Златинда, я ж приголубить тебя хочу. Может, подобрее будешь, — почему-то он оказывается совсем рядом.

Если я поверну голову, то наверняка наши губы окажутся в считанных сантиметрах друг от друга.

Ладно, по-хорошему, очевидно, не понимаем.