И вдруг все кончилось. Оборотень несколько раз дернулся, вжался в нее и замер, все так же не опускаясь, держа себя на выпрямленных руках. Мучительно, сладко и порочно выдохнул и прикусил губу. Тесс наблюдала за ним пораженно и от этого явного сладкого удовольствия вдруг почувствовала какую-то позорную искорку внутри. Ему было хорошо. Так очевидно приятно, что это взволновало. «Наверное, доставить такое удовольствие любимому мужчине и правда может быть приятно», — подумалось Тесс. Но оттого, что ей-то приятно не было ни капли, все стало еще более противным. Что за мерзость это все!

Шеферд тяжело дышал, пытаясь успокоиться. Разлепил глаза и посмотрел на Тесс.

Она, замерев, глядела на него.

— Испугалась? — хрипло прошептал он.

Тесс не могла найти слов. Она закачала головой и не сразу поняла, что качает отрицательно. Эверетт Шеферд улыбнулся ей. Сейчас он был уже не страшный, расслабленный и какой-то сонный. Он пошевелился и вытащил из нее член. Терезу скрутило странным спазмом от этого движения, когда он наконец выскользнул из нее, оставив после себя ощущение освобождения и странной пустоты.

— И все? — пролепетала Тереза. — Это вот оно... все?

— Да… — оборотень развалился на спине. Тереза лежала рядом и смотрела в полог графской кровати.

«Это точно не стоит десяти тысяч марок!» — подумала она.

10. Глава 5. Больше чем "право"

Минут двадцать Шеферд лежал неподвижно. Тереза тоже лежала, пытаясь уловить волнующие перемены в теле, которые должны были ознаменовать ее торжественное вступление в ряды Женщин.

Что-то ничего она не ощущала, только небольшую тянущую боль внизу живота да странное ощущение в промежности. Необычное и немного саднящее. Потом она почувствовала что-то мокрое и, покосившись на оборотня с опаской, приподнялась и поглядела на свои бедра. Там было немного крови и еще... чего-то. Ох, Матерь а это еще что за дрянь?

На столике у кровати стояла ваза с фруктами и графин воды, а еще какой-то ларчик, который Тесс, конечно же, не посмела открывать. Чем тут вытереть это все, она не имела понятия. Но только пошевелилась, как сонный оборотень пробормотал:

— Лежи...

И Тесс снова легла на спину.

— Ты же сказал, что это все! — забурчала она недовольно.

— Это все на первый раз. Я повторю это еще раз… или два…

— О! Прекрасно… — вздохнула Тереза. Соседство на постели голого Шеферда вовсе не нравилось ей. Он был сейчас расслабленный и сонный, утомленный, но в нем, даже в таком, Тесс мерещилась дремлющая сила, с которой ей совершенно не хотелось знакомиться поближе.

— Ты слишком много болтаешь… — пробормотал он, не открывая глаз.

— Ну извините, ваша светлость! Должна же я понимать, что происходит.

— Мы занимаемся любовью, вот что происходит.

Тесс очень старалась сдержаться, вот очень, но она захохотала. Шеферд таки открыл глаза. Он был взмокший, волосы в хвостике растрепались. Лежа рядом, Тесс осознала, насколько он не то чтобы крупнее, но сильнее. Его ладони, широкая грудь и сильные бедра — все это говорило, что он при желании ее в бараний рог согнет одной рукой.

— Любовь? — прыснула Тесс. — Хороша любовь!

— Ты знаешь другую?

— За любовь не платят. — Отрезала Тесс.

— Хочешь отказаться от денег? — поднял брови Шеферд.

— Ха! Еще чего! Нет уж, деньги мне нужны.

Она снова поморщилась, хотелось вытереть себя. Тесс приподнялась и схватила уголок простыни.

— Стой, тут есть… — Шеферд перегнулся через нее так, что она почти уткнулась носом в его шею, открыл ларчик и вручил ей три шелковых платочка. Тесс смотрела на них. Это были самые изящные платочки, которые она видела за последние годы, и ими графский сынок убирал следы своей «любви». Ненависть поднялась в Тесс волной, она быстро вытерла себя и кинула платки на пол.