Он все еще был прижат к ней очень близко, и Тесс чувствовала промежностью твердую горячую штуку, которая пугала больше всего прочего. А еще она… прижималась к ней сама, он не держал ее. Она стояла и пульсировала, а Тесс, затаив дыхание, сходила с ума от ужаса.

Он вдруг сжал ее сильнее и рывком перевернул на спину. Тесс залилась краской стыда и попыталась прикрыть грудь.

— Нет! — отрезал Шеферд, и Тесс, скрипя зубами, опустила руки на кровать. Она лежала под ним полностью обнаженная, а он пялился. Тесс захотелось оказаться за десятки, сотни миль отсюда!

— Не знаешь, как называется? — он смотрел на нее, скользя взглядом от лица и вниз, а потом стал гладить грудь. Тесс зажмурилась. Оборотень нависал сверху, а Тесс лежала и чувствовала себя маленькой слабой мышкой, хвост которой зажал в когтях матерый кот.

Шеферд обвел левый сосок пальцами, пощекотал и посжимал его, и Тесс залилась удушливой краской, когда сосок съежился и превратился в крохотный и острый. Они встретились глазами. Напуганная, смущенная Тесс и тихо-тихо дышащий, словно он считал удары собственного сердца, Эверетт Шеферд.

Оборотень так же поиграл со вторым соском. Тесс взволнованно смотрела сначала на его руки, но потом это стало настолько смущать, что она отвернулась.

Он взял ее руку и потянул вниз. Заставил обхватить свой отросток и начал двигать вперед и назад. Тесс передернуло. Не хотела она ничего там трогать!

«Его мамаша выпустит тебе кишки!» — заорало благоразумие, но Тесс все равно вырвала руку.

Оборотню это точно не понравилось, вот совершенно точно. Он наклонился совсем близко, и в его голосе Тесс послышался едва слышный, но отчетливый рык. Он шепнул ей в лицо.

— Это называется член, маленькая оборванка. Сейчас я вставлю его в тебя, а ты будешь лежать и не двигаться, ясно?

У Тесс от ужаса заколотилось сердце. Он не может ЭТО засунуть в нее. Да куда же он может влезть?!

— Тебе будет больно. Так уж вы, женщины, устроены. Но ты потерпишь. Не шевелись, ясно?

Тесс лежала и дрожала.

— Ты поняла меня?

— Да! — выдохнула она сквозь сжатые зубы.

От оборотня волнующе пахло, когда он прижался сверху, весь такой твердый и горячий, ей не было так уж неприятно. Но от всего остального и от его слов, Тесс парализовал ужас. Вставит в нее этот огромный… как там его? Господи, она уже забыла, а ведь она ничего и никогда не забывает!

Он чуть отстранился, согнул ее ноги в коленях и развел шире. Тесс закрыла глаза и зажмурилась. «Просто ляжешь на спину и закроешь глаза», — вспомнились наставления старухи Харт. Ну вот она на спине, и глаза закрыты, вот только старуха ничего не говорила, что между ее ног будет происходить что-то подобное.

Оборотень ощупал ее пальцами там. Надавил куда-то, куда сама Тесс и не думала никогда забираться. Ей вообще было не до того. Иногда ночью ей неизъяснимо хотелось потрогать себя там. Но она спала в одной комнате с Анри, и была слишком уставшей, и… Ей было некогда изучить себя там, а разговоры и хихиканье девчонок проходили мимо нее — не было у нее подружек. Так что, когда пальцы оборотня раскрыли какие-то складочки и проскользнули внутрь ее тела, Тесс чуть не подпрыгнула.

Она вскинулась испуганно, но оборотень не дал подняться.

— Тихо, тихо… Я не сделаю ничего плохого. Успокойся, — голос у него стал ласковым. Уговаривающим. Тесс на это никогда бы не повелась, да ведь только он заплатил. Не могла она послать его к черту и велеть убрать на хрен свои грязные лапы. И нежные уговоры все-таки были лучше, чем грубые приказы. Она медленно опустилась обратно на постель и снова закрыла глаза. Его пальцы касались ее там. Он медленно ввел их внутрь, отчего у Тесс позорно защипало глаза, и почти сразу вытащил. И приставил к тому самому месту свой член.