— Приятно? — прошептал Шеферд.

— М… — протянула Тесс раньше, чем смогла осознать. — То есть нет! — вскинулась она. — Ни капельки.

Шеферд засмеялся.

— Чего ты так боишься? Все ведь уже случилось и случится снова. Почему не позволить себе немного удовольствия. Тебе ведь тоже может быть хорошо.

Говоря это, он снова и снова настойчиво дразнил ее сосок большим пальцем, и Тесс краснела, потому что ласки будили в ней что-то... недопустимое! То, что она не должна была чувствовать с оборотнем, который купил ее «право». Тесс и сама не знала, отчего упрямится. Его поцелуй не был ей противен, да и прикосновение тоже. По большей части ей было неловко и немного стыдно, но совсем не отвратительно.

Шеферд не соврал — да, он не был обрюзглым, потным, старым чиновником из Междуречья. Он был красив и молод, и к такому Тесс, наверное, могла бы проникнуться искренней симпатией и, чем черт не шутит, влюбиться и подарить свою первую ночь по любви, а не из-за денег. Но все вышло как вышло. Он заплатил и взял ее как вещь. И она не желала поощрять в графском сынке мысли, что ей может быть с ним не только отвратительно. Не хотела она показать, что сама рада услужливо отдаваться.

— Любовь свою оставь для других. Мне она не нужна. — Тесс гордо отвернулась.

— Что ж, как хочешь, — он отстранился и рывком перевернул ее на живот.

Все повторилось по тому же сценарию, только теперь он вошел в ее тело куда легче, и Тесс не ощутила снова той вспышки боли. Он стал медленно двигаться, и Тесс уткнулась в подушку, пытаясь не шевелиться. Она уже не страшилась особо его учащающегося дыхания и повторяющихся толчков. Кусала губы, уткнувшись в подушку, и терпела.

Шеферд навалился на нее, опаляя дыханием шею. Толчки были медленные, протяжные, словно он смаковал каждый. Тесс тяжело дышала, слушая себя и чувствуя каждый слишком ярко, слишком неравнодушно. Нужно просто потерпеть, и все… Это быстро, он в прошлый раз все сделал быстро. Господи, да когда же он наконец, закончит! Это слишком!..

Но он все не заканчивал.

— Второй раз всегда дольше, дикарка, — глумливо зашептал оборотень. — Тело у тебя сладкое, мне очень нравится. Может, и четыре раза осилим, а?

И снова вталкивал ее в постель. Тесс чувствовала, как лицо у нее горит. И не только лицо, горело все тело, особенно там, где Шеферд двигался в ней. Но она лежала бревном и терпела, хотя ЭТО оказалось терпеть тяжелее, чем болезненный первый раз. Вот уж не дождется он от нее никаких вздохов и стонов! Тесс кусала губы, терпела и проклинала графского сынка, желая ему мужского бессилия в трех следующих поколениях. Ничего, всего одна ночь, всего одна…

Ощущение мерного, сильного скольжения внутри странно волновало. Пугало и волновало, заставляло тело как-то странно, без воли Терезы, прислушиваться и ловить его движения, прикосновения, толчки. Шеферд как будто заметил, стал двигаться осторожнее, мягче, а потом на несколько секунд укорялся и снова медленно… Тесс пыхтела в подушку, сгорая от стыда. Пару раз Шеферд вынул из нее член, и Тесс с облегчением подумала, что все! Наконец-то! Но он гладил ее между ног, входил в нее пальцами, а потом нырял ладонью под живот и ласкал где-то в очень приятном месте. По бедрам Тесс расплывались яркие, жаркие волны удовольствия. Шеферд снова вошел и продолжал двигаться. Тесс хотелось орать! Ее выламывало, она дрожала и все отчетливее хотела… чего она хотела? Чего?

Тесс стало совсем плохо, не по себе, тело как-то странно на это все реагировало. Неясным томлением, замершим дыханием, поджимающимся животом и пальцами, судорогами. Ее лицо пылало, а дыхание частило так, словно она обежала все Междуречье.