– И что же?

– Мальчики Шрама потеряли какой-то очень ценный артефакт. Он вчера метал молнии. Они тайно прошерстили весь бордель, а потом стали искать какую-то куртизанку. Не знаю, может один из них провел с ней время, и она прибрала к рукам то, что плохо лежало. Обо всем говорят шепотом, полунамеками. Потому что развернуть поиски на территории Беса открыто они не могут. Да к тому же, думается мне, что Бес бы и сам был бы не против присвоить эту вещицу себе.

Моя рука непроизвольно сжала браслет с медальном в кармане, металл показался мне горячим.

– Думаешь, ее найдут? – спросила, стараясь не выдать своего волнения.

– Сомневаюсь. Слухи дойдут до Беса, и он быстро разберется с девчонкой. Воровать у клиентов запрещено. А вся эта ситуация может нарушить хрупкий нейтралитет между Шрамом и Бесом. А если между ними начнется война, прольется много невинной крови. Тебе будет лучше держаться подальше от всего этого.

– А как же ты? – я и правда волновалась за подругу, она была хорошей девушкой, просто угодившей в сложные обстоятельства.

– Мне терять нечего, ты же знаешь. – я уловила улыбку под кокетливой короткой вуалью на шляпке.

– Спасибо тебе за помощь, эти деньги должны помочь Энли.

– Я надеюсь, что он выкарабкается. Жаль, что не получиться провернуть это снова. Мне пора, через два дня я снова приду сюда.

– Хорошо. Я тоже приду, чтобы повидать тебя.

Ва̒лери ушла, я купила лекарства и вышла из лавки, пока шла к рынку, мне казалось, что медальон Шрама прожигает мне карман, я боялась, что кто-нибудь остановит меня и найдет украденное. Нужно было срочно избавиться от него. Продать, как я планировала раньше, не получится, я могу подставить невинного человека. Подкинуть обратно в «Красный фонарь» – не вариант, если я приближусь к борделю, меня могут схватить. Остается только спрятать его так, чтобы никто и никогда не нашел. А после забыть. Так же, как и о прошлом вечере.

Цены на продукты, кажется, росли с каждым днем. Хотя, чему я удивляюсь, под серым небом и частой ядовитой моросью ничто не выживало, все теперь выращивалось в теплицах, а это не дешево. На рынке я оставила сумму куда больше, чем планировала, но Энли нужна хорошая еда.

На обратном пути я сделала небольшой крюк, проходя мимо одной из заброшенных фабрик. Вынув из кармана медальон, я просунула его сквозь решетку водостока у глухой стены. Раздался глухой звук удара о камень. Здесь никто его не найдет и ничто не свяжет со мной. Теперь можно вздохнуть свободно и забыть о случившемся.

С облегчением выдохнув, я поспешила домой. Открыв дверь в комнату я услышала сбивчивое наполненное хрипами дыхание брата. Я подошла и наклонилась: Энли дрожал, щеки пылали лихорадочным румянцем, под глазами легли глубокие тени, а рука, к которой я прикоснулась, была ледяной.

– Мама… – тонкие пальчики тут же сжались вокруг моей ладони.

– Тихе, родной мой, это я. Сейчас дам тебе лекарство, и станет легче…

Я положила на Энли сверху еще и свое одеяло, старательно подоткнув края, а потом, дрожащими руками стала распаковывать покупки из аптеки: капли из серебристого корня, порошок из пыльцы морного лютика, эссенция из резонансных кристаллов – сейчас самые дорогие и самые востребованные лекарства. Пылевая Бледь стала бичом нашего времени, расплатой за неразумное использование магии. Но остановиться люди были уже не в силах.

Осторожно дав брату лекарство, я с тревогой вслушивалась в его дыхание, очень медленно, но оно выровнялось. Сами собой в голову лезли воспоминания, как все это началось. Сначала у папы появился кашель. Ночами. Он все списывал на пыль в своей лаборатории. Потом – легкая отдышка, когда поднимался по лестнице.