Мужчина быстро пересек комнату и сел.

– На колени.

Прозвучало надменно и холодно, как приговор.

Мое тело задеревенело, а грудь сдавило.

– Если я совершила ошибку…

Серые глаза полоснули меня острым, словно лезвие, взглядом.

Сами собой в памяти всплыли слова наставницы: «если хозяин сказал встать на колени – ты встаешь…»

– П-прошу… – прошептала едва слышно, но взгляд приказывал подчиниться.

Что-то внутри меня надломилось. Я опустилась на колени между ног мужчины, чувствуя себя безвольной пленницей. Глаза расширились от страха, а грудь стала тревожно вздыматься.

Протянув руку, Бес обманчиво ласково провел пальцами по моему лицу, а затем надавил на мои губы, просовывая большой палец мне в рот. Внутри меня возникло чувство, будто меня ставят на один уровень с той брюнеткой из зала.

– Двигай своим язычком, – вкрадчивый шепот.

Я попыталась протестовать, но получилось невнятно. Бес ритмично задвигал пальцем, его зрачки расширялись от нарастающего возбуждения. Второй рукой он легко смахнул бретельки с моих плеч, оголяя взволнованную грудь. Он играючи коснулся моих сосков, вызывая мурашки на теле. Затем он расстегнул штаны и освободил свой набухший член. Палец покинул мой ротик, и мужчина запустил руку в мои волосы, притягивая к себе.

– Не надо… пожалуйста… – я уперлась руками в его колени.

– Сегодня это твой усилитель голоса. Исполни чувственную песню для меня…

– Я не умею, прошу, отпусти…

– Я научу. Открой ротик, согрей мою плоть своим дыханием…

В глазах Винсентио я прочла что-то неумолимое. Возможно, такой взгляд видят провинившиеся, за минуту до наказания. Я знала, что этот мужчина может быть жестоким. Ведь королем борделей он стал не просто так. И если я не буду делать то, что он говорит, то это лишь усилит мои страдания.

Я приоткрыла губы, горячее взволнованное дыхание вырвалось само.

– Теперь оближи его…

Я прикрыла глаза, но все еще не могла заставить себя высунуть язык, внутри меня держался какой-то барьер. Пальцы мужчины больно потянули за волосы, вынуждая меня припасть губами к подрагивающей от возбуждения плоти.

Ничего подобного я никогда не делала раньше. С Лорентом все было не так. Мы никогда не переступали черты откровенной порочности. Но теперь я была вынуждена погружаться в этот омут.

Я несмело приоткрыла губы. Едва коснулась дрожащим языком. Винсентио шумно выдохнул.

– Твоя неопытность удивительно возбуждает. Я хочу, чтобы ты обхватила его губами…

Мадам Селеста говорила о пяти стадиях отрицания:

Первое – отрицание, я не продажная женщина. Но я получаю деньги за работу в «Красном фонаре».

Мои губы раздвинулись чуть шире.

Второе – гнев, как он смеет нарушать мои границы, как смеет пользоваться моими сложными обстоятельствами?! Но гнев ничего не изменит. На него не купишь лекарства для Энли.

Я медленно облизала языком головку.

Третье – торг, если я буду хорошо себя вести, он меня не тронет, я буду просто петь. Это самообман. Если я наскучу Бесу, он просто продаст меня другим, а в худшем случае – выдаст Шраму.

Я обхватила ладонью толстый ствол.

Четвертое – депрессия, мне уже все равно, что он со мной сделает. Лишь бы все это скорее закончилось. Снова ложь. Ведь мне понравилось испытывать удовольствие. Даже там, в зале, с незнакомцем. Мое тело отзывчивое и чувственное. И на это я больше не хочу закрывать глаза.

Мои губы обхватили текущую возбужденную плоть.

Пятое – принятие, я уже одна из них. Женщина, прилетевшая на свет красного фонаря. Мне повезло с тем, что не пришлось идти на фабрику. Мое тело – всего лишь оболочка, я справлюсь с новой ролью. Ради Энли и нашего дома. Ради сытной еды и права на тепло и лекарства. И в наше время это выгодная сделка.