— П-п-п-пятерых, — повторяю ослабевшим голосом. — Ничего себе.

— Всегда хотел иметь большую семью, — воодухотворённо говорит Осман. —Представь себе…

Я слушаю его спокойную речь. Он так счастливо говорит об огромной семье, что у меня не хватает совести прервать его и сказать, что мне страшно от таких перспектив. Шесть детей в семье. Я сойду с ума…

— Не беспокойся. У нас будут няни и прочий персонал, — успокаивает меня Осман. Потом супруг достаёт телефон, что-то задумчиво смотрит в нём. — Ты давно не была в поликлинике с Самиром. Нужно посетить педиатра.

— Месяц ещё не прошёл, — говорю я.

— У него серые тени под глазами, — качает головой мужчина. — Меня это беспокоит. Лучше провести все обследования. Я запишу тебя на приём.

Осман так заботится обо мне и сыночке. На глазах наворачиваются слёзы благодарности…

***

На следующий день я собралась ранним утром ехать в клинику. Осман не смог составить мне компанию. Он сказал, что у него очень важная встреча в другом городе. Поэтому супруг улетел ранним рейсом.

Маршрут поездки был согласован с начальником службы безопасности. Осман распорядился, чтобы у меня было большое сопровождение. Как будто президентский кортеж, в середине которого находилась машина со мной и крохой Самиром.

— Смотри, малыш, какой большой и красивый город, — говорю сладкой крохе. Напевая ему песенки едва слышно и пребываю в хорошем расположении духа.

Слова Османа о том, что у Самирчика под глазами серые тени, немного тревожат меня. Я вглядываюсь в лицо сыночка, но не замечаю ничего. Мой богатырь растёт пухлощёким, крикливым силачом. Его длинные, чёрные ресницы завораживают, а какие тёмные у него глаза. В них можно утонуть.

Внезапно машина замедляет ход.

— В чём дело.

Смотрю по сторонам. Ещё не приехали.

— Впереди ремонт дороги, — вздыхает водитель. — Придётся ехать в объезд.

— Мы успеем на приём? — начинаю беспокоиться.

— Успеем, — заверяет меня водитель.

Дорога, по которой он направляет автомобиль, очень узкая. Там движение всего в одну сторону. Машины не могу разъехаться. Водители бранятся и сигналят. поневоле кортеж из машин охраны растягивается. Водитель постоянно держит связь по рации. Но теперь мы не под охраной.

Я не особо переживаю на этот счёт. Светлый божий день. Вернее, утро. За окном поют птицы и ярко светит солнце. Да что плохого может случиться?

Ничего. Абсолютно ничего…

— Млять… — матерится водитель.

Резко нажимает на тормоз. Машину кидает вперёд. Самира тоже дёргает в автокресле. Он неожиданного и пугающего движения Самир начинает громко реветь.

— Осторожнее. Вы не дрова везёте. Мой малыш может пострадать.

Я сразу же шиплю рассерженной кошкой на водителя и осторожно глажу Самира по груди. что бы тот успокоился.

— Да я не при чём, - оправдывается водитель. — Вон тот козлина посреди дороги встал. Как вкопанный.

Я смотрю, куда показывает водитель. Действительно, дорогу перегородил большой джип темно-серого цвета. Возле него хлопочет здоровенный бугай. Но лица его не видно.

— Пойду разберусь с ним… Скажу, чтобы свалил, — обещает водитель.

Хлопает дверца автомобиля. Самир никак не успокаивается. Я отстёгиваю кроху от ремней и беру на руки, укачивая.

— Тише-тише, сладкий. Скоро приедем, — баюкая его.

Но сын никак не хочет замолкать. Обычно он быстро успокаивается. Однако сейчас разрывается истошным воплем, разрывая воздух криками.

так громко и надрывно.

Душа кровоточит.

Внезапно я слышу, как будто хлопок. Приглушённый. Словно издалека. Выглядываю в сторону. Где водитель. Почему его нет.

Кажется, я что-то вижу. На асфальте, рядом с джипом, стоящим впереди.