- Я бы тебя наказал. Жёстко выпорол бы. Чтобы орала, как резаная. Но в тебе мой наследник!

Саид… Вспоминаю эти ужасно-прекрасные мгновения и теряюсь. Погружаюсь в них с головой.

Мои мысли снова устремляются к отцу моего ребёнка! Я думаю о Саиде, укравшем моё сердце, поработившем душу. Не могу забыть, выкинуть путь из мыслей! Не получается.

— Алиса? Алиса! — зовёт меня по имени Осман.

Он теребит меня за запястье, похлопывает. Требует внимания. Я словно просыпаюсь.

— Да, прости.

Жалко улыбаюсь и трясу головой, прогоняя видения. Я надеюсь, что однажды он перестанет являться ко мне. Терзать душу. Она рвётся на мелкие клочки.

Я словно чувствую вину перед ним. Не понимаю почему. Я же не сделала ничего дурного. Не передавала его. Я не виновата в гибели семьи Саида и Елизаветы.  Осман сказал, что это были поиски врагов Саида. Его конкуренты.

Не я.

Но почему мне так плохо?! Меня словно выворачивает наизнанку, а по спине ползёт табун мурашек. Сверху вниз и обратно. Почётный второй круг мурашек настолько сильный, что у меня при приподнимаются все волоски на теле.

— Извини.

Я беру салфетку и промакиваю ею испарину со лба.

— Мне что-то нехорошо.

— Опять? — хмурится Осман. — Может быть, тебе стоит пройти обследование в больнице?

— Нет-нет, все нормально. Просто иногда накатывает. Из-за стресса. Ерунда…

— Хм… Стресс? Тогда нам нужно больше проводить времени вдвоём.  Может быть, махнем на отдых? На недельку? — предлагает Осман. — На сказочное Бали!

Мои глаза становятся круглыми, как чайные ложки.

— Тропики? Ого… но как же Самир? Он еще такой маленький, совсем кроха. Не уверена, что ему пойдет на пользу.

— Ашшшш, опять ты про младенца.  Кудахчешь постоянно, как наседка! Прекрати. У нас с тобой тоже есть жизнь. И она не крутится только вокруг кровати младенца. — Поняла? — спрашивает грозным тоном, глядя на меня из-под кустистых бровей.

— Отдых — это серьёзный вопрос.  Я не готова сходу дать согласие на такой шаг.

Улыбаюсь мужчине ободряюще. Он выглядит не очень довольным. Чтобы задобрить мужчину, я приподнимаюсь и целую его в щетинистую щеку.

Он кряхтит едва слышно, обхватывает меня за шею, удерживая на месте, и впитается в губы. Я не привыкла так открыто демонстрировать отношения. Но не хочется расстраивать супруга и выглядеть забитой монашкой. Но я понимаю, что не смогу порадовать Османа в ответ такой же горячей страстью.

Он любит меня, бесспорно, и сильно хочет. Даже сейчас, когда мы просто обмениваемся сухими поцелуями в губы, дыхание мужчины становится густым и жарким. Я понимаю, что он сильно возбудился.

С некоторым страхом думаю о том, что случится, когда кончится запрет врача на секс. Роды были тяжёлыми и мне пока нельзя увлекаться половой жизнью. Но я приврала, прибавив пару лишних месяцев к дате, отмеренной для меня врачом.

Сделала это спонтанно, не думая! 

Как будто моё нутро сопротивляется мыслям о сексе с другим мужчиной. Не с Саидом.

Я стараюсь думать о нём, как о прошлом, как о тени… Но как думать о нём безразлично, если он проникает даже в мои сны и заставляет кончать мучительно-сладко… Томительно. Ах, какие горячие сны с его участием! И как больно осознавать, что это единственная ласка, доступная для меня.

Осман тем временем перебирается губами дальше.

—  Постой. Это так неприлично! Мы же на людях, — шепчу ему, увёртываясь от глубокого поцелуя.

Он мгновенно поджимает губы, а в тёмных глазах разгорается опасное пламя. Я внезапно вспоминаю, что Осман, на минуточку, тоже горячий восточный мужчина. И он не простой бизнесмен, а крутится в том же бизнесе, что и Саид.