А-р-р!!

- Спросила уже, - вру я. - Там пусто.

Из вредности крашу губы ярким прозрачным тинтом и распускаю волосы, пока он не видит. Надеваю светлый плащ.

- Дойдешь, скинь смс.

Не любить отца - стыдно. И мне немножечко стыдно, да. Но только немножечко.

Он меня замучил!

Вот уеду, буду учиться любить его заново.

На улице, достаю из кармана пробник самого обалденного парфюма на свете и распыляю себе на шею. Это Алла мне подарила на восьмое марта.

Кайфуя от самой себя, не торопясь иду по центральному скверу, мечтая, что вот-вот наступит свобода. Я уеду отсюда и никогда не вернусь.

Идти тут и некуда!

КПП, общежития, трехэтажка для семейных офицеров. Наш коттедж... Дом быта, в котором пара магазинов, детский сад на горсточку детей, банкомат... Медпункт и ещё один пропускной пункт - вход в военную часть, там казармы, плац, спортзалы, техника, склады и даже вертолетная площадка, а дальше - полигон, пустырь, хвойный лес. Вокруг бетонный забор с колючей проволокой.

Мало чем отличается от зоны!

Я все тут знаю от и до. Пока ребенком была, отец так не заморачивался. Я облазила все!

Прохожу мимо патруля, вглядываясь машинально в лица парней.

Чувствую от них волну внимания.

- Здравствуйте! - здороваюсь с ними.

- Здравствуйте! - хором.

Стукнув в дверь захожу к Алле.

Вход в медпункт - на территории части, сразу у проходной. Меня велено пускать.

- Привет!

- Привет!!

Обнимаемся, целуя друг друга в щеки.

- Сейчас, чай поставлю.

- Как там на свободе?

- Она тебя ждёт!

Садимся вдвоем за ширму.

Отдает мне телефон с загруженными фотками. Она иногда снимает специально для меня разные вещи.

- Письма так и не было... - жалуюсь я.

- Рановато ещё, наверное. Куда ты больше хочешь?

- Честно? Мне всё равно, хоть на трактористку. Лишь бы вырваться.

- А тебе не приходила такая мысль, что отец просто не показывает тебе это письмо.

- Зачем так делать?

- Затем... - многозначительно.

- Ну должен же он когда-то меня отпустить...

Шум за дверью.

- Алла Алексеевна... - заходит кто-то. - К вам тут болезные на голову.

- Ой... - подскакивает Алла.

Поправляя халат выходит из-за ширмы.

- Кременчуг, Артамонов, Ильюшенко, - перечисляет фамилии, - Якунин, Левченко.

Якунин!!

Выглядываю.

- А что случилось?

- Упали...

- Где упали? Откуда?

- Шли-шли, упали.

Парни заходят в кабинет. Лица разбиты...

- О-о-о... Подрались, что ли?!

- Ну чо Вы, Алла Алексеевна, у нас дисциплина железная, никто не дерется. Вы такого в рапорт не напишите. С координацией просто пока хреново у пацанов...

- Понятно.

Алла открывает им дверь "лазарета" или "изолятора", зависит от ситуации.

- Ложитесь пока. Ну, кошмар... - рассматривает их лица.

- Тут четыре койки.

- Один на кушетку.

Якунин падает на кушетку, рядом с ширмой.

- Аллочка, сделай что-нибудь. Завтра всем трындец будет из-за этих дебилов.

- А что я сделаю?!

- Ну вы, девочки, умеете... подшаманить.

Уходит.

Алла идет к остальным.

Ренат стаскивает пустую стальную кювету со столика в виде полумесяца, прикладывает к щеке.

Сложив руки на груди, шагаю мимо него, разглядывая разбитое лицо.

- Я даже не удивлена...

- О... Царская дочка... Соскучилась?

У него темные глаза-пули... И вена бьётся на крепкой шее...

- За что в нос получил? Салфетки чужие нюхал?

- Коза... - смеётся, шипя от боли. - Мм... Мля... Лучше бы пожалела.

Ловит мои пальцы.

От прикосновения застываю.

Медленно вытягиваю их из его руки.

Смотрю на его тату на шею.

- Нравится?

- Придется свести.

- Зачем это?

- Не возьмут в спецназ с татухой.

- Почему?

- Это говорит о том, что ты не устойчив психологически.

- Да ладно?

- Зуб даю!

- Нафига мне твой зуб? Что-нибудь другое давай, - улыбается.