Только я павшей себя не чувствую. Под этим мужчиной, с его поцелуями и хваткой на талии, мне кажется, что я возношусь. Парю где-то высоко, куда Боги не дотягиваются. И только кислорода не хватает. Царь своими толчками весь его прогоняет.

Я цепляюсь за его плечи, чтобы окончательно не пропасть. Царапаю загорелую кожу, сильнее ногтями впиваясь. Наконец из него стон вырываю. Хриплый, гортанный, пробирающий до нутра. Получаю доказательство, что он тоже хочет меня. Дико, необузданно, не смотря на всю ненависть в наших душах.

Царь ускоряется, хотя мне кажется, что быстрее невозможно. Чувствую себя сгустком нервов, по которым танком проходятся. Раздавливают, в лужу превращая.

Меня спиралью закручивает, похотью ослепляет. Всё пропадает, только тяжелое дыхание существует, и пульсация внизу остаётся. По телу расползается, окончательно разума лишая.

Толчок. Короткий, до основания, до пошлого громкого хлопка. И с этим хлопком всё напряжение разрывается. Меня будто оглушает, под этим желанием погребая.

Каждая мышца в теле сокращается, только усиливая наслаждение. И то, как меня от него разрывает. Чувствую себя пеплом, медленно в низ летящим. Сердце бешено в ушах стучит. Всхлипываю, остатками оргазма наслаждаясь. Каждую секунду впитываю, как запретный плод, до которого дорвалась.

Царь замирает, кончая. Сильнее сжимаюсь, желая каждую пульсацию его члена почувствовать. Выражение лица ловлю, когда глаза прикрывает.

Пальцами по влажным волосам веду, слегка затылок мужчины царапаю. Он тяжелый, в матрас вдавливает. Но я не прошу его отстраниться. Это та мужская тяжесть, от которой ноги немеют и всё внутри новым возбуждением разгорается.

– Знаешь, Мир, не зря…

Замолчи, Царь. Прямо сейчас захлопнись и не заканчивай свою мысль. 

Потому что я знаю, что он сказать хочет. Изучила досконально этого мужчину, что за полгода вместе, что после. Каждую мысль порочную знаю, каждый взгляд презрения изучила.

И сейчас он ничего хорошего не скажет. Грязью обольёт в очередной раз и всё удовольствие от момента убьёт. Он по-другому не умет, разучился. У нас давно отношений нормальных не осталось. Больная игра, где каждый больнее уколоть пытается. Он – забавы ради, я – чтобы выжить, окончательно себя разрушить не позволить.

– Что не зря? – прикрываю глаза, откидываясь на подушку. Стараюсь улыбку выдавить, но не получается, когда всё тело ещё дрожит. – Удиви меня.

– Хрен его знает, - мужчина усмехается и рядом укладывается. Жгучую пустоту вдруг чувствую. Ту самую, что столько лет меня везде сопровождает. – Все мысли выбила.

Он поднимается, ничуть не смущаясь своей наготы. Мышцами стальными играет, пока использованный презерватив в урну выбрасывает и штаны натягивает. А я наблюдаю за тем, как плечи мощные напрягаются. Как капля пота вдоль позвоночника стекает. И взгляд его ловлю, когда Царь резко оборачивается. Меня за подглядыванием ловит. 

Но не говорит ничего. Скользит по моему оголённому телу и глаза чуть суживает. Ох. Я спешу на себя платье натянуть, пока Царь не решил на второй заход пойти. Не уверена, что выдержу. Ни духом, ни телом. 

– Мир, куда ты мою рубашку закинула?

– За кроватью посмотри.

От этих двух фраз улыбаться хочется. И рыдать, навзрыд, до охрипшего голоса и красных глаз. Слишком знакомый диалог, который когда-то между нами был. Когда страсть одолевала, а после ни клочка одежды найти нельзя было. Только тогда всё совсем по-другому было.

– Мир, что это?

А я цепенею. Спиной его взгляд тяжелый ощущаю. И вспоминаю, почему даже домработнице не позволяла там убирать.