Куда уж более неблагодарная дочь, чем та, что собой играть больше не позволяет. Смиренной была, прогибалась под нужные устои, чтобы любимой быть. Чтобы хоть немного похвалы урвать. Только всё до завышенной планки идеала не дотягивала. Даже с Тимой, когда съехать могла, всё равно жить тут продолжала. Любовь себе выпрашивала. Хотя давно понять пора, что мне её не получить. Тим единственный, кто ко мне тепло относился. Отец его. Юнна с её отчимом. Боги, да меня все любят, кроме тех, чьей любви так хочу. Тянусь, а по рукам получаю.

Я могла без Царя приехать, с охраной его. В очередной раз смиренную дочь отыграть и спокойно съехать. Только незачем всё это больше делать. Отчим не поможет Тима вытащить. Всегда моего сводного брата недолюбливал. Считал, что если мать с предыдущим отчимом развелась, то нечего мне с той семьёй общаться.

Только та семья в сто крат лучше и адекватней была, родной и близкой. А не этот сумасшедший дом, в котором меня травили столько лет. 

С Тимом Царь поможет, если уж обещал. Мужчина слов на ветер не бросал и всегда обещания сдерживал. Даже такие. 

– Мир, вернись в постель. Сейчас же.

– Моя семья за дверью нас матом кроет, а ты продолжить хочешь? 

Вздыхаю недовольно, но приказу следую. Позволяю себя на простыни уронить и придавить весом мужского тела. Потому что второй раз за день желание диким огнём внутри горит, не утихает. Только больно тело разъедает, вырваться желая.

Боги раньше помогали мне, а теперь отвернулись. Решили неудовлетворённой оставить, за всеми проблемами с небес наблюдая. Ещё один прерванный оргазм я просто не переживу.

Пытаюсь уговорить мужчину подождать до его дома, но Царь меня поцелуем затыкает. С ним поцелуи похожи на борьбу, жесткое соревнование и постоянный проигрыш. То, как плыву от касаний и нехватки воздуха. Как выгибаюсь, большего желая. С собой не в силе совладать, когда всё к мужчине рвётся.

Его борода колется, кожу раздражая. Лишь это приятно, нутро скручивает. Слегка подбородок вскидываю, желая сильнее уколоться. И пальцами путь повторяю. Не могу не касаться, когда это единственным правильным вариантом кажется. 

У меня всё поджимается, в тугой клубок желания скручивается. Его поцелуи на груди почувствовать, ногами торс мощный обхватить. Снова себя целостной стать, когда он во мне будет. 

Сама к его ремню тянусь, язычок молнии вниз дёргаю. Я проиграла, ещё давно сдалась. Раньше боролась, выжить это чувство пыталась, а теперь оправдание себе нахожу. Сделку заключила, теперь просто свою часть выполняю. И главное внутреннее ехидство заткнуть, которое ни капли не верит в слова. Я сама не верю, понимаю, что тянусь к мужчине, которого до боли хочу. До вывернутых суставов, мрака в голове.

И сделка лишь прикрытие, чтобы снова этот дурман похоти окунуться. Позволить владеть мной, как когда-то. Любить и целовать, хотя весь разум орёт, противиться. Напоминает, что со мной после будет, когда Царь своей игрушкой наиграется. Но плевать. В этот мне всё чужим кажется, неважным, мелочным. Только он значением имеет, близость его.

– Блять.

Ругаюсь и все мысли разлетаются, когда Царь рывком входит. Он огромный, разрывает внизу, но отстранится не позволяю. Сама бёдрами навстречу двигаю, будто это зуд желания утолит. Но только распаляет.

Мужчина двигается резко, быстро. Заставляет голову запрокинуть и в его голубые глаза смотреть. Утопаю, задыхаюсь, растворяюсь в этом омуте. Сама по краю лезвия скольжу, только сильнее себя к смерти толкаю.

Царь резко двигается, быстро. Слышится шлепок тела о тело, но даже он не перекрывает моих стонов. Не могу сдержаться, всё желание наружу льётся. Как доказательство моего падения.