– Очевидно, ваша супруга разочарована моим безвкусным подарком. Наверное, мне следовало бы расстроиться, но, даря кому-нибудь необычную, ранее не встречавшуюся вещь, нельзя, как я уже говорил, не понимать, что идешь на риск. Вам с Бетти куда легче судить, чем мне.

– Бетти не разочарована. Роберт, я не показывал ей ваш подарок. – Пол вынул из ящика белую коробочку. – Он не покидал стен моего кабинета.

«Все понял, – решил Чилден. – Ни слова ей не сказал. Сообразительный. Остается надеяться, что он не кинется на меня с кулаками. И не обвинит в попытке соблазнить его жену. Он ведь запросто может меня в пыль стереть».

Чилдену удалось скрыть испуг. Не меняясь в лице, он прихлебывал чай.

– Вот как? – сказал он. – Интересно.

Достав из коробочки брошь, Пол долго рассматривал ее, вертя и поднимая к свету.

– Я осмелился показать вашу вещь кое-кому из знакомых. Эти люди разделяют мои вкусы во всем, что касается американской старины и вообще предметов, имеющих художественную ценность. – Он поглядел Чилдену в глаза. – Разумеется, прежде никто из них не встречал ничего подобного. Впрочем, вы уже объяснили, что такие броши до недавнего времени не изготавливались. Помнится, вы сказали, будто никто, кроме вас, не располагает подобными украшениями.

– Совершенно верно, – подтвердил Чилден.

– Хотите узнать реакцию моих знакомых?

Чилден кивнул.

– Они посмеялись.

Чилден промолчал.

– В тот день, когда вы принесли эту вещь, я и сам в душе смеялся, – сказал Пол. – Только виду не подавал, чтобы не задеть ваше самолюбие. Несомненно, вы помните, что я казался довольно равнодушным?

Чилден кивнул. Рассматривая брошь, Пол продолжал:

– Подобную реакцию объяснить нетрудно. Вот перед нами кусочек металла, он был расплавлен до полной потери формы. Он ничего собой не представляет. В нем нет замысла, нет идеи. Всего лишь аморфный предмет. Или, можно сказать, содержание, не обладающее формой.

Чилден снова кивнул.

– И все же я в течение нескольких дней изучал это изделие, – продолжал Касоура. – И должен заметить, испытывал, без всякого логического объяснения тому, определенную эмоциональную тягу. Возникает вопрос: почему? Ведь я даже не пытаюсь, как в немецких психологических тестах, спроецировать на этот предмет свою психику.[105] Я не различаю в ней ни форм, ни символов. И тем не менее брошка каким-то образом связана с Дао. Видите? – Молодой японец поднес вещицу к глазам Чилдена. – Она уравновешена. Содержащиеся в ней силы стабилизированы. Пребывают в состоянии покоя. Эта вещь, так сказать, находится в мире со вселенной. Она была отделена от вселенной – и благодаря этому смогла достичь гомеостаза.

Чилден кивал, разглядывая украшение. Но Пол, увлекшись, не следил за выражением его лица.

– Ваби она в себе не содержит и содержать не может. Но! – Он дотронулся до броши ногтем. – Роберт, этот предмет обладает у.

– Должно быть, вы правы. – Чилден попытался вспомнить, что такое у. Не японское слово. Скорее всего, китайское.

Мудрость, решил он. Или понимание.[106] В общем, нечто очень хорошее.

– Руки художника обладали у и позволили у влиться в эту вещь. Быть может, только он один и знает, что олицетворяет брошь. Роберт, она целостна. Созерцая ее, мы тоже получаем у. Испытываем блаженный покой, но не такой, как при любовании произведением искусства, а скорее как при взгляде на реликвию. Помнится, будучи в Хиросиме, я посетил усыпальницу средневекового святого и видел его большеберцовую кость. Но то – реликвия, а это – творение рук человеческих. И это живо сейчас, тогда как то всего лишь хранится. Медитация, продлившаяся между прошлой нашей встречей и этой, позволила мне определить ценность предмета – но ценность вовсе не историческую. Как видите, я глубоко тронут.