— Отвали, Сова. Ты нарываешься сегодня, — захрипел Доний. — Не сейчас!

— Сейчас, Лёва, сейчас… — шептал Юшков, наклоняясь все ближе. — Ну? «Или-или»?

— Конечно, Катьку. Неужели ты думаешь, я буду целоваться с малявкой Сквознячком? — усмехнулся Лёва, убрал руки и, резко развернувшись, поймал Зорину за локоть, притянул к себе и поцеловал прямо в губы!!! Девчонка не сопротивлялась, прижалась к нему и закинула руки на шею, где ещё недавно лежали мои.

Мне сквозь землю хотелось провалиться. Пик счастья превратился в адовый котёл, в котором меня варили черти заживо! Сотни глаз смотрели на меня, а потом раздался дикий смех, заглушающий все вокруг.

— Идём! — Сеня выдернула меня из ада, где Доний до сих пор сосался с Зориной, не боясь учителей, Славка Юшков зловеще хохотал, а вслед я слышала лишь: «Дура, Зубрилка с брекетами. Да он же зацепится о твои железки! Малявка!».

Дорога до двери была бесконечной… Слышала смех, чувствовала тычки и медленно умирала…

— Он выбрал её, — шептала я, прижимаясь к плечу подруги. Девчонки распихивали толпу и уводили меня с последней дискотеки, что останется ожоговым воспоминанием.

— Мы спорили, что ты пригласишь его танцевать, а потом Лёвка поцелует первую попавшуюся девчонку! — Славка догнал нас у выхода. Мало ему моего позора? Так он ещё специально продолжал вопить на весь школьный двор о том, что случилось. — Тебе надо было выбрать меня, Ветерок! Меня, чтобы не быть идиоткой. Меня! Надо было выбрать меня… А теперь сама виновата!

«Неужели ты думаешь, я стану целоваться с малявкой-Сквознячком…»

13. Глава 12.

Вот и сейчас, спустя почти двадцать лет, смотрела на морду его слащаво-красивую и ждала в любой момент позора…

— Мне домой надо, — прошептала я, выскользнула из-за столика через очумевших Люсю и Чибисова и рванула к выходу, пытаясь сдержать слёзы. Навязчивые воспоминания застилали глаза, сердце билось от закипевшей обиды и от жалости к той маленькой восьмикласснице, которую растоптали.

Лёва прав… Я не забыла. Просто сделала вид, что пережила тот позорный день и пошла дальше. Но это не так… Ничего я не забыла. С воспоминаниями в носу защекотало от запаха мела, горячей выпечки с корицей, сладкого компота в огромной кастрюле, свежей краски в решетчатой школьной раздевалке и терпкого аромата цветущих гераней на подоконнике в учительской. Не забыла… Ходила в школу, как на каторгу, пока толпа жестоких подростков не нашла себе новую жертву.

Выбежала из ресторана и бросилась через дорогу, не слыша возмущённых сигналов очумевших водителей, не видя осуждения во взглядах прохожих. Села на бетонное ограждение, вдыхала свежесть вечернего воздуха, пытаясь успокоиться. Грудь болела от резких вдохов, голова кружилась, а в носу до сих пор стоял этот ужасный аромат школы…

Дышала… Дышала… Вновь и вновь, чтобы вытравить этот дурман прошлого. Всё сломала. Собственными руками разодрала всё в клочья, пустив по ветру над рекой… Нависала над водой, видя, как в мелкую рябь падают мои горькие слёзы. Кап-кап…

— Идем, Сквознячок, — его мягкий вкрадчивый голос не напугал… наоборот, мне почему-то было страшно, что он больше никогда не придёт. А ещё через мгновение мою ладонь обожгло касание. Я медленно повернула голову, натыкаясь на ледяные голубые глаза, и застонала… О! Нет…

— Куда?

— Домой. Тебе же надо домой? Отвезу, — Лёва взял меня под локоть и потянул в сторону парковки. Движения его были резкие, рваные. Он словно и не пытался скрыть всю степень своего раздражения, лишь распахнул дверь, втолкнул в салон и быстро обошёл машину, будто могла убежать. А я не могла… Без него не могла…