Данила произнес с усмешкой. А Санте только хуже стало. И обидней за него.

И непонятно… Как можно променять на какого-то… Максима… Её Данечку.

– Как я потом понял из её обвинительно-извинительной речи, они долго довольно спали в параллель с нашими "отношениями". Рита не могла никак решить, где больше перспектив. Но сглупила. Потому что ему нужна была чисто, чтобы галочку поставить. Типа победа… Мне скинули фотки и подпись: «1:0».

– Господи…

Санта скривилась. Потому что пошлость и ужас ситуации – врагу не пожелаешь. И абсолютно точно, что после этого… Он не простит. Даже если действительно зачем-то встретился – не простит. Она бы не простила.

– Это жизнь, Санта. К такому, наверное, надо было быть готовым… Лучше разбираться в людях, не вестись на…

Данила не договорил – осекся. А у Санты сердце ёкнуло. Оборвалось, замерло, быстрее забилось. Захотелось сглотнуть…

– На что не вестись?

Она спросила, Данила снова съехал с её лица, но уже в другую сторону. К двери. 

– На наивность. Она бывает обманчивой.

Ответил обтекаемо. Потому что не хотел напрямую. Потому что как бы люди ни поступили с ним, он в ответ грязью поливать не станет. В этом очередное сходство с её отцом. В этом, возможно, ещё одна его наука.

– Ты у неё первым был, да?

Но Санта тоже иногда умеет читать между строк. Спрашивает, не боясь, что вопрос прозвучит глупо. По тому, что Данила молчит и смотрит в сторону, понятно, что попала.

– Я вас не сравниваю, Сант. И ты глупостей не делай, хорошо? Рита торговалась со мной «первенством», я просто не особо-то понимал тогда. Она себя подороже продавала. Это была её инвестиция. Я её не отработал так быстро, как должен был. И в этом тоже был обвинен… – Данила усмехнулся, Санте стало гаже за него. – Но это другая история… Я об этом не хочу. 

Реагируя на слова – закивала. Сейчас бы что он ни скажи – она всему кивнула бы. Потому что не подозревала, насколько его однажды ранили. Не подумала бы. И не простила бы обидчиков.

И пусть у неё в голове крутился ещё миллион и один вопрос, следующий задает Данила:

– Можно правду за правду?

Их глаза встретились. Данила смотрел с легким прищуром. Санта – открыто. Кивнула аккуратно. В качестве благодарности получила улыбку…

– Как ты с братьями познакомилась, Сант? Расскажешь?

И абсолютно неожиданный вопрос, который заставил замереть.

***

Сходу ответить у Санты не получилось бы. Да и не сходу… Не то, чтобы приятно.

И это грустно.

Потому что кровь вроде как не водица, а у них…

Она никогда не чувствовала тяги к братьям. Она уважала любовь отца к ним, но сама любовью не прониклась.

Всю жизнь немножечко боялась. Знала, что они относятся к ней не как к ровне. Не по братски. Знала, что на них ей нельзя ни положиться, ни понадеяться.

Они были друг для друга чужими. Санта их опасалась. Ждала подвоха. Не могла расслабиться и плыть.

Когда отец умер, оказалось, что не зря. «Старшая» семья отца обнажила зубы и впилась прямёхонько в и без того раненную плоть «младшей». И даже когда, казалось бы, делить им больше нечего – Санта продолжала бояться остроты этих зубов. Они никогда не простят ей рождения, а её матери – отцовскую любовь. И ей нет никакого дела, кто и в какой степени в этом виноват. Важен результат: друг другу они не просто чужие – друг другу они единокровные, но враги. И это так странно, ведь к маленькому Даниле кровь её ой как тянет. В её голове четче некуда сидит понимание: они – веточки одного дерева.

А по мнению «братьев» – прививки, которые надо изжить, а не дать срастись со стволом. Только «старшие» Щетинские не понимают, что ствол – не они.