Можно было подумать, что в образах, которые видел Стефан, Марк был причиной его смерти, но парадокс заключался в том, что, несмотря на громадное количество временных пластов и образов, Марк там появлялся редко. Он находился в затененной области, в реальности всегда выскакивал чертиком из табакерки, приносил хаос и боль. Он напоминал акулу в толще темной воды, которую видно в самый последний момент. Марк не поддавался никакому анализу, если бы этот анализ имел место в голове его жертвы, как не поддавался анализу для остальных образ мышления самого Стефана.

Стефан не смог бы разобраться, как и почему попал в лапы Марку после продолжительного перерыва. Не потому ли и страх был таким мощным – скопилось ожидание? Стефан прятался от своего брата, желавшего ему лишь добра, но запросто дал поймать себя своему злому гению. Это могло получиться только нарочно, но для Стефана не было разграничений между понятиями «нарочно» и «неосознанно», все его существование проходило в иной градации, и даже пограничьем это нельзя было назвать.

Нечто вынудило его покинуть свое неудобное пристанище в антенной части на уровне самой верхней площадки Башни. Стефан ютился там какое-то время после того, как оставил знак неподалеку от преграды, которую брат, Диана и сестры устроили на маршевой лестнице. Ближайшее будущее, настоящее и недавнее прошлое переплетались в невообразимой круговерти, и в какой-то момент он просто с опозданием осознал, что спускается. Нечто внутри, нараставшее, как морской прилив, незаметно, но и неумолимо, толкало его вперед и одновременно тянуло назад. Раздвоенный, он спускался медленно. И, остановившись передохнуть, заметил Диану. Она прошмыгнула через дверь на площадку и затихла.

Стефан еще не заметил Марка – иначе бы он не спустился больше ни на одну ступеньку. Но Стефан его не увидел, хотя догадался, что Диана от кого-то прячется. Прятаться Диана могла только от Марка, но эти логические выкладки были Стефану недоступны. Ощутив новый приступ страха, еще неопределенного и смутного, Стефан продолжил спуск, неосознанно делая шаги как можно громче. Если Диана пряталась, Стефан мог отвлечь того, кто ее преследовал.

Так и случилось. Дальнейшее плохо поддавалось описанию: все залила черная волна страха: путь ему преградил Марк. Когда волна сошла, Стефан оказался на самой верхней площадке, Марк привязывал его за ноги тонким жгутом, порвать который было нельзя ни руками ни зубами.

Марк хлопнул Стефана по плечу.

– Удобно, Стефи? Можешь не мычать, сам вижу, что удобно. Посиди здесь, полюбуйся видом и скажи спасибо, если выживу и вернусь за тобой. – Марк хихикнул. – Когда вернусь, тогда и поговорим. Сейчас, извиняй, некогда.

Помедлив, перестав улыбаться, Марк исчез в антенной части Башни. Судя по силе шагов, Марк спешил, очень спешил. Стефан перевел взгляд на даль, на водную гладь, которую дырявили неподвижные серые высотки, и тихо завыл, раскачиваясь туда-сюда.

Выступившие слезы размыли картинку, но Стефан их не смахивал.

Диана спешила, как только могла, но старалась идти бесшумно. Шанс справиться с Борисом без ущерба для себя был только во внезапности. Если она увидит его первой, все получится. Если же нет…

Она не хотела думать об этом, она гнала мысль от себя, спускаясь по маршевой лестнице. Как и в случае с Марком, она не хотела стрелять. Борис – ее брат, Диана не хочет причинить ему вред. Но у него арбалет, которым он неплохо владеет. И еще у него слепое подчинение Марку, это страшнее арбалета. Как ей с ним справиться? Разве что оглушить, напасть достаточно внезапно, чтобы обезоружить и – это было бы идеально – связать.