Девушка прошла длинным коридором к отдаленной спальне и толкнула её ногой. Дверь тихо отворилась. Она опустила брата на вытертый не одним поколением деревянный пол и выглянула в окно. В саду запели ранние птички, и первый луч солнца коснулся изумрудной листвы.

– Он будет спать с нами? – тонким голоском спросил брат, уже забравшись под одеяло.

– Кто?

У дверей жался спасенный кот.

– Ах, он…

Злата подняла его и положила на кровать. Сначала тот испуганно озирался, обнюхивал новое место, а затем устроился под боком Тимоши, вызывая у ребенка невероятный восторг, который немедленно подавила старшая сестра:

– Отец услышит!

– Мы же оставим его себе? У него, наверное, нет дома… – прикрывая ладошкой рот, едва слышно прошептал братик.

– Или больше нет, – печально ответила Злата, живо вспоминая разверзнутую огненную пасть. По рукам побежали мурашки.

– А теперь легенду…

– Может, спать? Уже и солнце встало…

– Нет, хочу легенду про духов! – заупрямился мальчик.

– Хорошо, будь по-твоему.

Девушка легла рядом, оказавшись с краю, и продолжила тихим ласковым голосом:

– Давным-давно, когда озера были глубоки и опасны, когда леса полнились хищными зверями, не было у людей духов, не было защитников и помощников, и приходилось им бороться за жизнь день за днем. То детей хворь подкосит, то засуха придет, то разольется река – беда за бедою обрушивалась на бедных земледельцев, и не было от неё спасения…

Злата замолчала и осторожно посмотрела на братца. Через несколько мгновений сонные веки разомкнулись, и детский требовательный голосок пропищал:

– Дальше, Злата, я слушаю…

– Семьи помогали друг другу, роднились, объединялись в кланы, дабы вместе было проще сражаться за жизнь, и так однажды появился первый поселок. Но то было время, когда земля приносила…

– Ты неправильно говоришь… Там было «лютое» время… – подсказал Тимоша, уже не открывая глаз.

– То было лютое время, – исправилась сестра и подавила улыбку, – когда земля давала урожай лишь раз в год, и многим не хватало пропитания. Семьи делили всё поровну, но даже так оставались голодные. Тогда был выбран первый старейшина, самый старший и самый мудрый, почтенный отец семейства Милорад. Вышел он вперед и повелел разослать самых быстрых и смышлёных во все концы света, дабы они отыскали помощь и спасли родной поселок.

– Урожай раз в год, разве так бывает… – проснулся Тимоша, и проговорил ещё что-то невнятное.

– Четыре парня и четыре девушки разошлись в разные стороны, пообещав вернуться с подмогой. Но шли недели, месяцы, прошел уж год, а никто из них не вернулся обратно. Тогда опечалился Милорад, пригорюнился, что неправильное решение принял и погубил ребят, и отправился на поиски сам. Долго не было старейшины, затосковали люди, обессилили, и засуха пришла страшная, ни капельки дождя не упало на иссушенную почву, реки обмелели, колодцы опустели…

Злата повернулась к Тимоше и встретилась с пристальным взглядом кота – его зеленые глаза не мигая смотрели на девушку. Она накрыла его одеялом, но тот живо выбрался и воззрился на неё с прежним усердием.

– А дальше? Я слушаю… – Брат ворочался во сне, и сестра поспешила вернуться к легенде.

– И вышли люди в поле, туда, куда ушел их старейшина, и улеглись на матушку-землю, дабы силы она им придала, как вдруг заприметили фигуру знакомую, а рядом с ней существо неясное. И светилось оно, и искрило, и глазами человеческими смотрело. Страх охватил земледельцев, но поднял руку старейшина и молвил, что теперь есть у них защитник, есть спаситель. Прошел дух вдоль реки, и наполнилось русло водами быстрыми, провел рукой по засохшему саду, и показались зеленые листочки с бутонами, коснулся земли и заколосились пшеница да рожь… Обрадовались люди, возликовали, и не было с тех пор ни засухи, ни наводнений, ни мора, ни голода, и жили земледельцы в радости и счастье…