Михаил с трудом кивнул.

– Нет, правда, я в норме. Просто… привиделось что-то.

– Ладно, – собеседник, инженер с информационным планшетом, облегчённо выдохнул. – Ты вот что. Сходи к врачу. Возьми паузу, поспи. Мы зафиксировали все логи. Завтра вернёмся к работе.

Михаил кивнул, покачиваясь, встал из кресла и вышел из лаборатории. Во рту всё ещё чувствовался вкус земли, в ушах стоял звон стали. Сердце продолжало яростно стучать, словно оно по-прежнему было в бою.

Только вот никакого боя, похоже, не было?

К врачу Мишка, разумеется, не пошёл. Он мрачно шагал в противоположную сторону и размышлял: «Если рассказать докторам всё, что мне привиделось, никто не поверит. Вот уж к гадалке не ходи, соберут консилиум и погонят из проекта, как сумасшедшего. Зачем им проводник с галлюцинациями, измененным сознанием? И тогда вся моя работа с установкой схлопнется. Всё, к чему я так долго шёл, развеется, как тот туман над дорогой, из которого вывалились поляки. Проклятье! Откуда, вообще, в голове взялись польские гусары и русские ополченцы XVII века? Только потому, что тут, под боком, Смоленск?»

Инженер бросил взгляд на аккуратные модульные домики научного лагеря в обрамлении елей и сосен. Всё вокруг казалось тихим и безмятежным и нисколько не напоминало атмосферу давно отгремевших сражений.

«Нет! Надо молчать в тряпочку и списать всё на переутомление. Я отдохну, высплюсь и завтра продолжим. Завтра всё пройдёт нормально. Главное – не сорваться, не выдать себя», – решил он.

Миша поднялся на крыльцо жилого модуля, приложил карточку к замку и вошёл внутрь. Комната, рассчитанная на двух человек, была пустой. Мишка, не снимая обуви, растянулся на кровати.

Несмотря на слабость и переутомление, сон не приходил. Инженер покрутился в койке, потом потянулся к столу и взял техническую документацию по проекту.

Изобретение было революционным. Полгода назад компании «Заслон», в которой работал Михаил, удалось разработать уникальную установку связи названную «Рефлекс». Та позволяла передавать сигнал через особо сложную среду: под водой, в толще горных пород, через бетонные стены.

Она не отправляла сигнал напрямую, а использовала мозг оператора как проводник, настраивая резонанс между двумя точками. Для обороны, разведки, глубоких экспедиций это было незаменимо.

Сегодняшний эксперимент был посвящён тому, насколько быстро пройдёт очередной сигнал между двумя максимально удалёнными точками.

Но что-то пошло не так, что-то не срослось. Сидя в кресле установки, вместо работы с данными Миша провалился в пугающие реализмом исторические галлюцинации. При том совершенно не отдавая себе отчёта, что никакой он не ополченец смоленского воинства, а инженер передовой технологической компании. Это было странно, дико и пугающее правдоподобно.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Мишин сосед. Нескладный, рыхловатый Генка, предпочитавший, чтобы к нему обращались Геннадий Валентинович. Сосед открыл шкафчик и достал какую-то папку с файлами.

Потом окинул товарища взглядом, поправил на переносице очки и спросил:

– Что, Мишаня, не в духе? Вот и мы не рады. Из-за твоего обморока целый день работы лаборатории насмарку. Что с тобой стряслось, не хочешь объяснить?

Михаил угрюмо вздохнул и отвернулся к стенке. Знал, если Генку игнорировать, тот сам отстанет. Мише было не до него. Отчего-то в памяти снова всплыло копьё польского гусара, бьющее в бок, боль, и мысль, что он умер, это конец!

Но Генка отчего-то не уходил. Потоптавшись на пороге, он сделал несколько шагов к Мишиной кровати. Михаил не видел его, но внезапно, головой и телом ощутил какую-то опасность. Бессознательную жуть! Волосы на затылке шевельнулись, тишина стала звенящей.