"Успех гарантирован!"

Поддержал Иту Кот

"Девочка явно понимает в хорошей музыке!"

Женя тяжело вздохнула и вновь промолчала. Не то чтобы ей было нечего сказать, но речевой фильтр накладывал барьеры для донесения своих мыслей до одной части аудитории, а невозможность физического насилия – до другой.

Буквально через минуту произошло сразу несколько событий. Пришёл староста, неся две очень старые на вид шкатулки. И в ворота, закрытые ранее, раздался удар чего-то очень тяжелого. Ворота заходили ходуном и жалобно заскрипели.

- Ой, а кто это такой стучит там в калитку? – Малгуша снова доверчиво спряталась за Рыжиком.

"Неприятности! "

Радостно прокомментировал Кот.

 – Гости

– Сказала Женя с изрядным раздражением.

- Едаааа! – Услужливо подобрал ближайшее по смыслу слово речевой аппарат огры.

- Орки! – Закричал последний стоящий на стене ветеран с арбалетом.

18. Часть 2. Глава 7

Следующий удар выбил ворота.

Ишхыр, предводитель орды. Волчий всадник. Уровень неопределим.

Перед створкой оказался абордажный дрон. Именно эта ассоциация возникла в Жени, когда она увидела «гостя». Орк внушал. Для начала надо отметить, что восседал он на огромном то ли псе, то ли волке, если предположить, что псовые в принципе могут отъедаться до размеров бизона. Короткая нижняя челюсть больше напоминала гидравлические ножницы, чем биологический объект. На груди животного висела причудлива броня, шею защищал шипастый ошейник, а морду — украшенный клювом шлем.

"А я боюсь собак".

Отправила сообщение Женя, заворожённо глядя на маленькие, налитые кровью глазки.

"Ты не говорила".

"А я и не знала".

"Если что, это гиена. А гиена это ближе к кошкам, чем к собакам".

"Хорошо, я, оказывается, боюсь кошек".

Всадник на гиене взревел. И тем самым обратил на себя внимание.

Зеленый, клыкастый, чем-то неуловимо напоминающий саму Женю, орк был увешан броней толщиной в палец. При этом роста в нем было за два метра, покатые плечи, мощное брюхо. Жене почему-то сразу стало ясно, что, когда всадник со своим зверем несется в лобовую атаку, остановить его может разве что прямой выстрел из пушки (если, конечно, они тут существуют). Ятаган на длинной ручке, странный щит и несколько притороченных по бокам седла дротиков.

Ах да, еще целый комплект засушенных голов. Которые гремели жуткими погремушками.

- Старик! Ты призвал орду! Ты нарушил клятвы, что принесли люди на черном камне! И теперь бремя их не давит на мои плечи. Пришло время войны, я пожру твою печень, и я благодарен тебе. Нарекаю тебя крушителем эпохи! И древний обычай требует задать вопрос. Во имя чего?

Стоум весело оскалился. Из его глаз ушел страх и все больше в них плескалось безумия.

- Я убил твоего отца, Ишхыр, и повесил его пустую голову в зале трофеев. Теперь жду того же дара для себя. Время мира истекло, и я не хотел уходить в страну вечной охоты как жалкий слуга.

- Но почему ты не вышел в поле и не нашел меня? Ты искал войны, не поединка. Твой род угасает, и ты решил увести его в тень за собой?

- Я уже мертв, воин солнечной степи! Гиблая тень коснулась мира, народы обречены! Я не камень, что сдвинул горную лавину, я лишь эхо того камня. Или ты не видишь вестника перед тобой?

В этот момент орк, кажется, впервые, обратил внимание на Женю. Которая при прочих равных возвышалась над Ишхыром на добрую голову.

- Дитя мертвого Бога? Ты что ищешь в землях людских? Пришло время великого кормления? Между нами кровь наших богов, наши старики часто уходят умирать в болота, но между нашими народами нет войны!