Свечи тихо потрескивали в настенных канделябрах, в окна хмуро заглядывала луна, от стен ощутимо тянуло сыростью. И мне вдруг показалось, что это сырость могильного склепа. Что помешает графу убить меня так же, как он убил ту незнакомку? И зачем ему этот фарс с женитьбой? Что за ним кроется? Только ли желание избежать наказания?

— Вы удивительная женщина, — прочитав что-то по моим глазам, усмехнулся Уинтшир и добавил: — Думаю, наш брак точно не будет скучным.

— Вы так уверены, что я соглашусь?

— А что еще вам остается?

— Не боитесь? А если я уже замужем?

— Но вы не замужем, — пренебрежительно отмахнулся от моих доводов Уинтшир.

— Хуже. Я разведена.

Я посмотрела в ледяные глаза и спросила:

— Вы все еще собираетесь на мне жениться?

— Разумеется, — спокойно произнес граф, и только едва заметная пауза перед ответом дала понять, что мои слова застали его врасплох.

— Уверены? Вы, граф Уинтшир, хотите взять в жены разведенную женщину?

— Я не намерен это обсуждать. Одевайтесь.

Граф небрежно указал на белое платье.

— Может, вы уже прекратите нелепый фарс, и выпустите меня? Я могу поклясться, что никому не скажу об увиденном.

— Одевайтесь, — не услышал меня граф и в одно мгновение оказался рядом. — У меня нет времени на женские капризы.

Святые небеса! Я так старалась начать новую жизнь, даже собственное дело почти открыла, а теперь какой-то мужчина будет говорить мне, что делать? Мне не нужен этот брак. Мне вообще не нужны никакие отношения. Хватит и тех, что были. Оказаться женой убийцы, делить с ним постель...

— Вы не имеете права меня удерживать, — вскинув голову, твердо сказала Уинтширу.

Пользоваться магией не рискнула — какой смысл сражаться с графом его же оружием? Мой дар слишком мал, чтобы причинить вред потомку старой аристократии, да и выдавать себя не хотелось. Кто знает, как повернется жизнь? Лучше иметь пару припрятанных тузов в рукаве. На всякий случай.

— Я не выйду за вас замуж.

Я сказала это, глядя в вызывающе холодные глаза.

— Понятно, — после короткой паузы произнес граф и равнодушно добавил: — Значит, обойдемся без свадебного платья. Пресветлый! — позвал Уинтшир. — Зайдите.

Дверь неслышно отворилась, и в комнату вошел служитель Леи. Невысокий, сухонький, с редкими пегими волосами, постриженными традиционным полукругом. Богато украшенное облачение плохо сидело на его худой фигуре, как будто было сшито на другого, более полного человека.

— Начинайте, — без предисловий заявил граф, а я попыталась возразить, но поняла, что не могу сказать ни слова. И сдвинуться с места тоже не могу.

Пресветлый открыл машдор, в котором содержались все последования церковных обрядов, и сходу зачастил:

— Мы собрались здесь, чтобы сочетать узами брака этого мужчину и эту женщину...

— Покороче, — прервал его Уинтшир, не обращая внимания на мой ненавидящий взгляд. — Переходите к самому главному.

Служитель запнулся, опустил глаза и быстрым речитативом продолжил:

— Согласен ли ты, Редклиф Бенси, взять в жены Александру Эйден, любить и уважать ее и заботиться о ней до конца своих дней, пока смерть не разлучит вас?

— Да, — твердо ответил граф.

— А ты, Александра Эйден, согласна ли взять в мужья Редклифа Бенси, любить и уважать его, заботиться о нем, пока смерть не разлучит вас?

Пресветлый посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнуло опасение.

— Говорите, госпожа Эйден, — разрешил граф, и я громко выпалила:

— Нет.

— Нет? — растерянно переспросил служитель.

— Не обращайте внимания, невеста слишком переволновалась, — в голосе графа зазвучал металл, моя рука оказалась в тисках ледяной ладони, а я снова лишилась голоса. — Заканчивайте обряд, пресветлый.