Страж отмер и потянул в себя воздух, словно до сих пор он был придавлен прессом. Или просто запрещал себе дышать. Никто не знает, как долго может протянуть ревун без кислорода, но, похоже, если бы я умудрился не простить его, я бы имел довольно точное представление об этом. То, что он собрался умереть, я увидел в первое мгновение в его глазах…

– А теперь покажи мне, что именно произошло, – спросил я с самым деловым видом.

Дайр шумно выдохнул. Но не учел меня перед своим носом.

Полудохлого хомяка-мутанта вынесло за переделы тумана как пушинку, но об брусчатку приложило куда весомее.

Виноватая морда высунулась из белёсого облака, и опустилась рядом со мной. Я, припоминая Лиха и его словарный запас, забрался на переносицу к Стражу и приготовился внимать.

Смотреть на себя со стороны было непривычно, словно душу вышибло из тела, и теперь она витает над бессознательной тушкой, удивляясь абсурдности её действий. А если учесть, что углов зрения около девяти и они постоянно смещаются – голова пошла кругом мгновенно. И ведь ни глаз закрыть, ни отодвинуться.

– А-а-а, Дайр, давай с одного хвоста-а, а то меня мути-ит...

Картинка сбежалась в кучку и обрела четкость.

...Фиш...ка...

Хомяк-мутант ринулся к девчонке, выдыхая перед собой волну пламени, но наперерез ему взметнулся колючий хвост, сбил на подлете, вбирая в себя бушующую стихию. Мурхе, кажется, даже не поняла, что ей грозило.

А я не ошибся в толковании того, что запомнил сам. Красная пелена перед глазами была огнем. А слова, звучавшие в ушах с потоком крови – были словами заклинания. Коих, кстати говоря, я знал уйму. Как я там выразился? Не по-хомячьи знающ? Это как раз из той оперы. Вот только раньше мне не удавалось применить ни одно заклинание, как бы я ни старался. А старался я очень – это был бы способ доказать людям...

Впрочем, бред, не стоит им ничего обо мне знать, и доказывать тут нечего!.. Вон и с мурхе одни проблемы...

Тем временем Дайр продолжал "показ", и я отвлёкся на слова девчонки, которых не мог услышать из пустоты.

– ...зачем? Зачем? – раздражающе напоминая о червяке в голове, ныла она, баюкая в ладонях мою тушку. – Пусть бы укусил, заслужила же... Я понимаю, как ему тяжело, когда врываются в душу... пыталась… в шутку... мурхе я бестолковая. Эти три года немоты, притворства. Не знаю, сколько бы ещё продержалась... но сейчас. Как же так... как я могла... Прости его, я сама виновата... Хоть бы он простил... Зачем?.. Пусть бы кусал... Ради общения с вами … кровопускание такая мелочь...

Вот же... мурхе...

5. ГЛАВА 4. Никто не обещал, что будет легко

Лина летела вниз, ощущая весь ужас ситуации. В особенности – даже больше, чем осознание того, что спасения нет – её пугало воспоминание о глазах маньяка с крыши. Тёмные глаза в обрамлении чёрных ресниц, в которых в какой-то момент полыхнул огонь.

Навязчивое видение не оставляло, и казалось, что она сейчас сгорит в этих глазах, расплавится, с шипением испарится, рассыпаясь пеплом.

Обернувшись к небу, девушка видела, как настигает её человек-птица. Чтобы сжечь. И это было поистине страшно.

Вдруг сильная боль пронзила её руку, выдергивая из кошмара в душный полумрак каморки.

***

Я её укусил.

Не за нос, правда, – за палец руки, свесившейся с кровати, зато до крови.

А что? Сама же хотела.

Она села в постели. Даже не пискнула, лишь невидяще зашарила взглядом по комнатке, потом посмотрела на окровавленный палец, задумчиво слизнула кровь. Я дернулся, словно от разряда молнии, и она меня «услышала».

Припоминая калейдоскоп, показанный мне Дайром, я намеренно поднял в галоп все мысли, на которые был способен, в том числе и видение капельки крови на её губах. Пробуем тактику «ошеломить и оглушить».