– Даже не вздумай! Нос туда совать! Инкубы – не самое страшное, что там водится! – На миг позволила себе подумать о невероятной красоты девочках, родившихся сегодня. И тут же выбросила их из головы.

– А кто отец этих хорошеньких деток? Ни разу не видела, чтобы кто-то в дом Танаты хаживал.

– Много вопросов задаешь. О том, что видела, забудь, иначе… – хмурясь сильнее, повитуха договаривать не стала. Завидев свой дом, ускорилась. – Темно совсем, торопись.

– Ма…

Повитуха быстро обернулась. Инстинктивно вскинула руки; жест бездумный, от острейшего лезвия ее не спасший. Быстрая боль, секундное замешательство, и последующий проблеск понимания, затухающее сознание. Падения навзничь повитуха уже не почувствовала, раскинула в стороны безвольные руки. От удара о землю взметнулась и опала пыль. Над ней со вздохом склонилась старая Таната.

– Кто ж знал, кто ж знал… – посмотрела на топорик, застрявший в черепе, на потускневшие, распахнутые глаза, один из которых заливался тоненькой струйкой крови. Глянула и на Ингу, в похожем состоянии лежавшую неподалеку, чьи волосы ярким пятном устлали землю. Помахала рукой, подзывая двух импов. – Забирайте, пока теплые.

С садау из долины Сидэ, туповатыми и хитроватыми людоедами, любителями шастать по могилам и готовыми жрать все и всех, она давно уже заключила сделку, свою часть которой выполняла исправно, внося плату за безопасный проход к их территории. Не думала только, что Мела так ее подставит, двумя одинаковыми девочками до смерти напугав единственного толкового лекаря на всю деревню.

– Ты знала?

– Откуда? – Мела поерзала, удобнее устраиваясь среди подушек. О повитухе не спросила. – Даже ты не догадывалась, откуда же…

Таната села на край кровати. Рядом стояла люлька. Одна, в которую уложили детей, сопящих друг на друга, вызвавших у их бабушки только поджатие губ, и без того изрезанных морщинами.

– Отец – один из тех? – кивнула куда-то вдаль. Мела опустила глаза, не собираясь отрицать. Таната сердито стукнула палкой по полу. – Я ведь тебя предупреждала! Еще одно поколение – и родятся настоящие суккубы! Чем ты думаешь?

Мела упрямо молчала, теребя простыню. Только это движение и выдавало ее неуверенность, возможно, смущение за свой выбор. Таната вздохнула, поняв, что дальше этого момента Мела не размышляла. Да и до этого, скорее всего, тоже. Подобное притянулось подобным, последствия свалились внезапно.

– И что делать будем? – вопросила. – Две девки, одну из которых точно утопят в ведре или оставят на алтаре в долине, решив исправить ошибку природы.

Мела вздернула подбородок.

– Кто знает, что их две? У нас прекрасное пополнение, две половинки целого, мальчик и девочка. Йена и Тай!

Таната покачала головой, в полной мере представляя, как сложно будет заставить молчать самого ребенка.

– Мы могли бы… – сказала. И замолчала, не став развивать дальше бессмысленные идеи о переездах. Глаза у людей есть везде, куда бы они ни подались. – Если отдать одну… – И снова оборвала себя, вспомнив, кто отец детей, и что инстинктов родительских у него столько же, сколько у голодного грызуна. Чуть больше их у ветреной Мелы, потому она еще пытается обустроить их дальнейший быт. Но стоит чуть надавить – и отдаст обеих девочек, а вскоре забудет о них.

Винить в этом ей нужно только себя, Таната понимала. Когда-то точно так же поддалась чарам, редкостной красоте и лживым речам. Только повезло ей больше, ребенок оказался один.

В долину Сидэ она последовала за импами, диковатыми, своевольными уродцами, опасавшимися зубов садау и обходительности инкубов. Любителями гоняться за огоньками и играть с амифисами, угадывая, где голова, а где хвост. Опасливо озирающимися, как только речь заходила о змеях размерами поболее и темпераментом холоднее.