Ещё порадовал блок передач о переселенцах. Из него я узнала, что кое-какие права у них всё же есть. Во-первых, ежегодный отпуск — каждый переселенец имел право отдохнуть согласно своему желанию и бюджету. Во-вторых, как и говорила Ева, отработав три года по назначению, переселенцы могут сменить место жительства и даже род деятельности. Правда, работать тем, кто не входит в золотой миллиард, всё равно приходится до самой пенсии и даже после, потому что жизнь на продвинутых планетах, в колониях и экспансиях стоит дорого. Но разве это удивительно? А на таких планетах, как Земля и Даур — родной дом даурианцев — вообще заоблачно. Но на экскурсию туда слетать можно, правда, копить на эту роскошь придётся три жизни.

К слову о продолжительности жизни. Благодаря модернизации организма, теперь даже люди спокойно доживали до трёх сотен лет. Конечно! Как тут не случиться перенаселению?

Ну и о плохом. У коалиции есть враги — споросевы, раса существ, совсем не похожих на людей. Вообще не похожих на гуманоидов с привычными руками-ногами-головой.

И внутренние проблемы тоже есть. Те, кто не одобряет решений правительства и всячески коалиции вредит — в сети их звали осколками. Они прячутся где-то в бескрайнем космосе и являются достаточно грозной, мобильной силой. Осколки добиваются того, чтобы коалиция прекратила принудительно развивать колонии, и выступают против программы переселения из прошлого. Я была уверена, что капитан из сочувствующих этому движению. А если пока и нет, то точно им станет.

В общем, теперь чувствовала я себя более или менее подготовленной, а благодаря гнёздам, в которых лежала ежедневно, ещё и оптимистично настроенной.

***

На третий день полёта вскоре после завтрака дар Ли скомандовал занять места у стен «Разящего». Мы так и сделали, и после предупреждающего сигнала звездолёт устремился к поверхности Глизе-581. Мы опять ничего не почувствовали, укутанные в кокон стен, а как только корабль нас выпустил, взяли вещи и отправились на выход.

— Я отвезу вас до встречающего в космопорту транспорта сам, — заявил капитан перед тем, как открылась дверь корабля, чем очень порадовал Платона.

А я… спускалась я на планету с замиранием сердца — всё же это наш новый дом минимум на ближайшие три года.

Глизе ни очаровывать, ни пугать не спешила — на космодроме было безлюдно и пустынно. Кругом сплошной синий песок, куда ни кинь взгляд. Даже зацепиться не за что.

Ну и дар Раамн не пытался удивить нас красотами. Он усадил меня и Тошку в алую каплю и понёсся к горизонту.

— Я хочу попросить у вас прощения, — внезапно сказал он, закладывая каплю в поворот. — Я был неправ насчёт вас. И… берегите себя, Таисия. И Платона берегите. У вас потрясающий сын.

— Именно это я и планировала делать всю жизнь, — ответила, сглотнув вставший вдруг в горле комок.

Вот и всё, что мы сказали друг другу на прощание.

10. Глава 10

Синяя пустыня закончилась резко, как будто мы пресекли какой-то невидимый купол, отделяющий космодром от остальной планеты. Я оглянулась — позади плескалась синева, и не было ничего, кроме неё. Удивительное явление. Понятия не имела, природное оно или же рукотворно созданное, чтобы не смущать лишний раз местных жителей достижениями высокоразвитых видов, а спросить не решилась.

Ну а впереди нас ждало двухэтажное длинное здание — наверное, космопорт. Дар Раамн посадил каплю у высоких двухстворчатых стеклянных дверей и вышел из кабины вместе с нами, а потом и внутрь вошёл первым.

— Переселенцы по направлению, — сообщил он дежурившему на турникете инопланетянину неведомой мне расы, но точно не глизелианцу, и подтолкнул нас легонько в спины вперёд себя.