Марлад каркнул негодующе, взлетев со стола, а я подняла бровь, намекая на объяснение подобной выходки.

— Разве вам не преподавали этого в Академии? — я дернула плечом, показывая, что мне неприятно говорить на эту тему. — Ладно-ладно, сладость моя, не буду напоминать тебе про это, но тебе проще будет самой прочитать мифы того мира, чтобы ты понимала лучше. Но дам подсказку.

Я затаила дыхание, придвинувшись к Деусу ближе, но получила смешок и нежное поглаживание щеки, быстро одернув лицо от него.

— Это Медуза, — я нахмурилась, пытаясь понять, как мне помогут полупрозрачные жители океанов и морей, но получила еще одно поглаживание пальцем, но уже складки, пролёгшей между бровей. — Это имя, сладкая, а не то, о чём ты подумала.

Я уже хотела было огрызнуться, но рядом никого не было. Исчез как всегда, делает, что угодно, а я должна быть проигравшей в наших словесных баталиях, но хоть пользу принёс. Потерев одну о другую ладони, я приступила к изучению книг, оставленных Деусом, да так, что забыла пойти спать. Всю ночь я читала про странные мифы далёкого мира, а ведь завтра был рабочий день.

Сонно стоя за прилавком, я пыталась не зевать. Обслуживать клиентов не составляло труда, так что день проходил мирно, пока информация укладывалась в моей голове. Моргнув, я поняла, что в зале наступила тишина, и, когда подняла голову выше, встретилась со сверкающими глазами.

«Старик» был похож на воина, только пришедшего с войны. Сегодня плащ на нём был чистым и опрятным, а узел заменяла изящная брошь с изображенной на ней лодкой. От той клочковатой седой бороды не осталось и следа, на её месте красовалась ухоженная короткая тёмная бородка с небольшой сединой. Глаза смотрели на меня насмешливо, но добро, и я улыбнулась, как будто своему дедушке.

— Теперь-то поприветствуешь меня, как следует, душенька? — улыбается он так, что вокруг глаз собираются морщинки. Он совсем не был похож на того мужчину, что описывался в мифах.

— Добро пожаловать в магазинчик сладостей, Харон, что сегодня будете брать? — поклонилась я паромщику. Услышав это, он рассмеялся во весь голос да так, что все задребезжало.

— Прекрати… прекрати, душенька, тогда и я должен поклониться тебе, — я сделала каменное лицо, а он погладил меня по голове своей большой ладонью, с мозолями от шеста. — Я не собираюсь ничего говорить, но дело твоё. И спасибо тебе, я смог решить свою проблему.

— Да? — подняла я на него дрожащие глаза. — И в чём она была?

— Ох, понимаешь, душа, когда столько лет работаешь с мёртвыми, то уже и забываешь, как выглядят живые, — я киваю, прекрасно понимая это чувство, — в момент отчаяния я увидел дверь и вошёл сюда. И тут стоишь ты, такая сияющая и радостная. Ты, как сахарное облако, как ангел, — я улыбнулась натянуто, но Харон продолжил, — помогла мне понять, что не только я не знаю, что делать с мёртвыми, но и каково им. Они умирают, и лишь монетка у них остается мне за переправу. Ни счастья, ни радости. А попробовав твои конфеты, я возродился и решил, что хоть что-то я могу сделать для них, отправляя в то место, из которого нет пути назад.

— Ты даришь им конфеты? — охнула я, это что-то из ряда вон выходящее. Кто бы мог подумать, что лишь посещение моего магазинчика, настолько изменит мифического мужчину, про которого говорили такое, что сложно поверить в этот бред. Я представляю себе любой диалог так, например, с Изольдой, с которой мы теперь обмениваемся письмами.

«— Изольда, ты не представляешь, кто приходил в мой магазин?

— Кто, оборотни? Так гони их взашей.