– Все думают, они вымерли, – сказала она, с величайшей осторожностью прикладывая тряпицу к обгоревшей коже. – Но здесь, в Рубежных землях, ещё остались их общины.

Яромир вздрогнул, когда она подула на рану.

– Больно?

– Нет.

– Жаль, она не видит твоей покрасневшей рожи! – хмыкнул Марий. Он сидел напротив и крутил в пальцах серебряную лунницу на длинной цепочке. – Похоже, ты попал, парень.

Яр хмуро глянул на покойника.

– Знаешь, – продолжила болтать чудачка, – в магических школах адепты десятилетиями штудируют заклинание Флагерейт. А у трепястоков оно – врождённая способность. Для самозащиты. Удивительно, правда?

Ледорез был далёк от мысли, что карлик жахнул по нему самым мощным заклинанием огненной школы.

– Ошибаешься, – выдал он, дивясь собственной болтливости. – Флагерейт сжигает дотла.

– Зависит от того, кто его применяет и с какой целью, – возразила девица, пожав плечами. – Бахамут обжёг тебя и переместился. Ударь по тебе опытный маг, ты бы, скорее всего, не выжил.

– А если бы заклинание прочла Хозяйка?

Прежде чем ответить, девчонка внимательно посмотрела на него.

– Если бы заклинание прочла Хозяйка, не выжил бы никто в радиусе мили [1].

Марий вскинул брови. Ледорез нахмурился.

– Откуда знаешь?

– Я служу в замке. Много знаю. – Она смочила лоскут, хорошенько отжала и вернулась к делу. – Слышала, например, будто один отчаянный рубака высвободился из Новы и выжил, а ведь она считается смертельным заклинанием. Поговаривают, он разрушил чары собственной кровью. Представляешь?

Яр метнул взгляд на Мария.

– Могла слышать, – кивнул друг. – Про твой подвиг сложили балладу, помнишь? "Сердце льда", кажется. Её трубадуры по всем кабакам распевали, вот слух и разнёсся. И даже до этой глуши добрался. Так что...

– Ты веришь в это? – блаженная с таким воодушевлением ждала ответа, что стало не по себе.

Яромир опустил глаза.

– Нет.

Девчонка стёрла травяной сок с ладоней.

– Ты всегда такой угрюмый? Хоть когда-нибудь улыбаешься?

Марий Полумесяц повернулся на бок и, скабрезно ухмыляясь, заиграл бровями.

– Да ты её совсем очаровал, бродяга! – заявил он. – Не будь дураком – бери то, что само идёт в руки!

Ледорез мысленно выругался. Как же эти двое достали! Один пахабными советами, другая бесконечными вопросами.

Он поднялся. Подошёл к Каурой и потрепал конягу по шее. Лошадь фыркнула, боднув его мордой в плечо. И ничего не сказала. И ни о чём не спросила.

– Какая милая лошадка, – девчонка тоже погладила кобылу. – Как её зовут?

– Никак.

– Никак? – удивилась блаженная. – Совсем никак? Ты не дал имени собственной лошадке?

Ну вот. Целый ворох идиотских вопросов! Не всё ли ей равно, как зовут лошадь?

Ледорез ухватил Каурую под уздцы и движением подбородка указал на седло.

– Садись.

Чудачка сунула ногу в стремя, да не ту. Яромир закатил глаза и беззвучно выматерился, после чего подхватил блаженную и водрузил на конягу.

– О-ох! – девушка не знала, за что ухватиться. Глаза её сделались круглыми, как блюдца, что натолкнуло Яромира на удивительное умозаключение.

– Ты не умеешь ездить верхом? – он перехватил её ладонь и опустил на луку седла.

– Да... как-то не доводилось. Я не упаду?

– Нет. – Ледорез потянул кобылу за повод. Тропинка шла по дну заросшего можжевельником лога. Тут и там топорщились засохшие корни и коряги, гнили усеянные поганками брёвна, краснели на голых ветвях волчьи ягоды. Под ногами хрустело месиво из шишек, хвои, наста и почерневшей листвы.

– А ты?

– Я тоже не упаду.

– Я не о том, – вцепившись в луку, чудачка ссутулилась. – Почему ты не сел в седло?