Яр тяжело задышал. Он знал, что сейчас произойдёт: это повторялось из раза в раз. Из вязкой, точно патока, мглы возникнет бесформенное нечто. Оно протянет к нему скользкие трёхпалые конечности, и тогда...

– Ледорез?

Вместо грязевых лапищ из беспроглядного мрака возникли тонкие женские руки.

– Ледорез!

Прохладные ладошки коснулись лица, и ядовитый сумрак вмиг рассеялся. В мир вернулись звуки, краски и запахи.

– Что с тобой? – девчонка наклонила его физиономию, вынуждая посмотреть в серые, как зимнее озеро, глаза.

Яромир моргнул и высвободился из плена тонких пальцев.

– Ничего. – Севший голос предательски дрогнул. Яр огляделся: от наваждения не осталось и следа. Даже Марий, и тот исчез. – Пошли.

Он повернулся и зашагал вперёд.

– Ты уверен, что всё хорошо? – девица подхватила фонарь с корзинкой и поспешила следом. Нагнала его. – Ты белее полотна, а глаза блестят, как в лихорадке. И пот градом...

Яромир не ответил. Ускорил шаг.

– Эй! – девчонка не отвязывалась. – Скажи, что случилось?

– Уже сказал, – бросил Яр, не сбавляя темпа. Узкая тропинка нырнула в дремучий ельник, и под ногами захрустели шишки. Тут и там виднелись островки серого мха, пахло смолой и хвоей. – Ничего.

– Но ты говорил с кем-то. Я слышала!

Вот же... Слышала она.

– Тебе показалось.

– Ничего не показалось! – блаженная еле поспевала за ним. – Погоди! Да погоди же! Я точно слышала как ты... а-ай!

Громкий треск заставил обернуться.

Тьфу ты, погань! Угораздило же! Девчонка ухнулась в закиданную еловыми лапами волчью яму. Хорошо ещё, на дне не оказалось кольев...

Яромир не стал спрашивать, цела ли она. Вполне себе цела. От пары синяков и ссадин ещё никто не умирал. Он опустился на колено у самого края ловушки, склонился и протянул руку.

– Давай.

Блаженная хмуро уставилась на ладонь.

– Давай, – повторил Яр. – Или сама выбирайся.

Девица глянула волком, неуклюже поднялась, кое-как отряхнулась и ухватилась за пятерню.

Ледорез вытащил её легко, одним движением – весила блаженная не больше мешка с мукой. Когда они оказались нос к носу, взгляд случайно мазнул по бледным, чуть обветренным губам, и в голову пришло, что Марий не так уж и неправ: долгое воздержание явно не на пользу.

Яромир отстранился, прогоняя неуместные мысли. Девчонка не устояла на ногах и шлёпнулась на пятую точку.

– Поднимайся, – скомандовал, однако блаженная осталась сидеть на земле рядом с ямой.

Что ещё за выкрутасы? Не ко времени они. Совершенно.

Ледорез решил поднять чудачку силой, но она не далась:

– Не трогай! Мне больно. – Она ухватилась за ногу.

Вывих? Яр нахмурился. Мелькнувшее подозрение встревожило не на шутку. Даже под лопаткой противно кольнуло.

– Думаешь, она нарочно? – шепнул возникший за плечом Марий. – Хочет задержать тебя в пути и скормить своим друзьям волколакам? А может, кому похуже.

Исключать такую возможность – глупо и опасно. И тем не менее...

– Покажи, – велел он, опускаясь на корточки.

Девица непонимающе уставилась на него.

– Покажи ногу.

Помедлив пару мгновений и выразительно шмыгнув носом, она послушно задрала подол и, стянув сапожок вместе с тёплым шерстяным чулком, продемонстрировала щиколотку.

Яр матюгнулся.

Увы, девчонка не лгала: плоть заметно опухла, покраснела, и от прикосновений на коже оставались белые следы.

Вот же... погань! Идти она не сможет, это точно. Ждать, когда всё заживёт – тоже не вариант. Проклятье!

– Ай! – дёрнулась чудачка, когда он надавил чуть сильнее.

Яромир вздохнул.

– Далеко до замка? – спросил, прикидывая расклады.

– Часов пять, – отозвалась девушка. – От силы – шесть. Не больше. Если хочешь, ступай один – я объясню дорогу.