Яр впал в ступор от такого предложения. Да так, что даже язык развязался.

– Ты соображаешь, о чём толкуешь?

– Вполне. – Морщась от боли, она принялась осторожно натягивать чулок. – Со мной ничего не случится, а задерживать тебя не хочется: у тебя важное дело к Хозяйке. Так ведь?

– Так. – Яромир отвернулся. Марий поймал его взгляд и, хмыкнув, слился с тенью ближайшей ёлки.

Эх, да что ж за погань-то!

– В замок пойдём вместе, – заявил он после недолгого размышления. А когда девушка растерянно на него уставилась, пояснил: – Ты не тяжёлая.

10. ГЛАВА 10

В боку закололо, Яр сбился с шага, споткнулся и чуть не грохнулся.

– Погань! – ругнулся, еле удержав равновесие.

– А я предупреждала, – сказала его ноша, крепче хватаясь за шею. Казалось, будто с каждой пройденной верстой блаженная прибавляет в весе.

– Привал, – скомандовал Яромир, когда они добрались до поваленного дуба, и опустил девчонку на землю. Да уж, таким макаром оставшиеся до замка пять часов легко превратятся в сутки. Эх, как же жаль, что каурая сгинула!

Он повёл плечом, выправляя спину. Суставы хрустнули.

Блаженная доковыляла до поросшего мхом ствола, уселась и принялась шарить в бездонных недрах красного плаща.

– Сыр кончился, – сообщила она, – но хлеб остался. Будешь?

– Давай, – вздохнул Яр и устроился рядом.

Блаженная отломила кусок порядком почерствевшей краюхи и вручила ему, но к остальному не притронулась: бережно завернула хлеб в тряпицу и сунула обратно в карман.

– Чего не ешь? – спросил Ледорез, наблюдая за данным действом.

– Не хочется, – вздохнула девчонка и, приподняв подол, с тоской уставилась на распухшую лодыжку.

"Видать, из-за вывиха переживает, – решил Яромир. – Боится хромоножкой остаться, не иначе". Хромоножек, говорят, замуж не берут. А это бабам важно.

– Нога заживёт, – заявил он со знанием дела и принялся жевать ломоть.

Чудачка подняла на него глаза. Смотрела долго, внимательно, а потом вдруг протянула руку к его волосам. Ледорез резко отстранился.

– Не трогай, – рыкнул, угрюмо зыркнув исподлобья.

– Ты чего такой дикий? – девица удивлённо вскинула брови. – У тебя полная голова репьёв. Я просто хотела снять колючки. Можно?

Вот же...

Яр отвернулся и сосредоточился на скудном ужине. Блаженная, видимо, расценила молчание как согласие и предприняла новую попытку. На этот раз Ледорез шарахаться не стал: хай с ней. Хочет выковыривать колючки – пусть выковыривает.

– Да, уж, знатно ты запаршивел, братец. Тут и репья, и колтуны и... – она вдруг прищурилась и подалась вперёд. – Надо же, седая прядь!

Это было уже чересчур. Яромир перехватил тонкое запястье.

– Хватит.

Девчонка ничуть не смутилась.

– Давно она у тебя?

Давно ли...? Прядь появилась два с лишним года назад, после штурма неприступной цитадели некромантов. Менестрели прозвали сражение бойней у башен. Да... битва действительно превратилась в самую настоящую кровавую бойню.

И виновный до сих пор платит по счетам...

Яр не стал отвечать. Воспоминания обрушились звоном мечей, взрывами заклинаний и криками. Пришлось зажмуриться, чтобы шум в ушах стих.

Шум стих, а девчонка нет.

– Что за дело у тебя к Хозяйке? – спросила она, как ни в чем не бывало, и плотнее укуталась в плащ.

"Устроить так, чтоб она меня убила в честной схватке".

– Важное.

– Хочешь наняться на службу?

Яромир смерил девушку долгим взглядом.

"Надо бы как-то отвлечь её от расспросов, – подумал он. – Ума у неё, видать, не больше, чем у плотвы, но рисковать не стоит".

Прикинув все "за" и "против", Ледорез скрепил сердце и пошёл в разговорную контратаку. – Какая она?