- А как вы стираете? – вопрос вырвался невольно.

- Да как и все, - не поняла вопроса женщина. – Плату-то принесла?

- Да, конечно, - протянула ей несколько тусклых монеток. – Можно мне посмотреть?

- Смотри, коли хочешь, - пожала плечами женщина, тоже обувая похожие на мои сарьи, натягивая похожий тулуп.

Она взяла несколько деревянных кадок. В одну свалила принесенное мной белье, залила водой, сыпанула что-то сверху. Ушла с пустыми ведрами на улицу, вскоре возвращаясь с новой порцией воды.

Женщина скинула верхнюю толстую одежду, бросая прямо на пол. Передвинула кадку подальше от стены, принесла себе низенький табурет, села и принялась разминать каждую вещь, перекладывая из одной кадки в другую. Терла каждую вещь руками, сминая и жамкая, это занимало немало времени. Порошок, что она сыпанула в самом начале, окрасил воду в грязно-желтый цвет, но думаю, именно он помогал отойти пятнам.

- И на речку со мной пойдешь? – хмуро взглянула на меня стиральщица, тяжело поднимаясь на ноги. – Дараха что, доверять перестала, что соглядатая приставила? – пробурчала она, вынося тяжелые кадки по очереди за дверь.

Промолчала. Я и сама не могла объяснить, зачем наблюдаю, что хочу понять. Пошла за женщиной на речку, помощь не предлагала, понимая, что мне такую кадку ни за что не сдвинуть с места, не то что поднять.

С натуральным ужасом около получаса я наблюдала, как стиральщица полощет тяжелое мокрое белье в проточной воде. Ледяной, натурально обжигающей холодом воде. Перед началом работы ей пришлось даже отогнать тонкий ледок от берега. Подальше речку сковало сильнее, но в этом месте, очевидно, стиркой занималась не только она, так что лед нарасти не успел.

Ушла только тогда, когда почувствовала, что начинаю замерзать. Женщина меня проводила взглядом, с нескрываемым облегчением, снова возвращаясь к работе.

В таверне народу только прибавилось. Сразу же прошла на кухню, раздеваясь и поднося руки к плите. Дараха резала мясо на тонкие пластины. На меня посмотрела, подняв брови.

- Долго ты, - обронила негромко. – Неужто Барса белье брать не хотела?

- Нет, все в порядке, смотрела просто.

- На что? – Дараха даже мясо резать перестала. Выпрямилась, глядя на меня с недоумением.

- Как она стирает, - пояснила, отходя от печи.

Вымыла руки, надела передник.

- А зачем?

- Любопытно было. Это же очень тяжело, вот так вот, руками. А потом в ледяной воде еще…

- Так она за то плату-то и берет, - Дараха вернулась к работе.

А я спустилась в подпол, выбирая овощи. Поднялась наверх с крупным круглым овощем. Капуста, - название пришло по дороге.

- Дараха, а что ты из капусты готовишь?

- Ты про хрустень? – кивнула на вилок женщина. – Квасим мы его. Режем на куски да в бочку.

- Потушить хочу. А… томаты есть?

- Мудрено ты говоришь, Марго, - покачала головой Дараха. – Томаты, это что?

- Красные такие, на кусте растут. То ли овощ, то ли ягода…

И почему я так сказала? А ведь в голове явно что-то крутилось, связанное с этой фразой. То ли овощ, то ли ягода… Замерла, закрыв глаза, прислушиваясь к внутреннему голосу. Образы, какие-то непонятные образы, запахи, тени… почувствовала, что вот-вот нащупаю ту саму ниточку, то, что ускользает…

- Марго? – дернула за рукав Дараха. – Ты чего? – женщина с тревогой вглядывалась в мое лицо, даже в глаза снова смотрела.

Не сразу поняла, где я. Словно, открыв глаза, должна была оказаться в другом месте, совершенно другом.

- В порядке, - ответила тихо, жалея, что не успела, потеряла то самое неуловимое ощущение.

Взяла капусту-хрустень и двинулась к столу. Нож выбрала покрупнее, с длинной деревянной ручкой и широким удобным лезвием. Доску на стол подложила самую большую и принялась нарезать овощ тонкой соломкой. Руки действовали отдельно от головы.