Маленькие глаза барона щурятся, и он не может сдержать довольной улыбки:

— Именно! Я считаю, таких нужно и вовсе не допускать до высокородных аристократов! Они портят нашу кровь своей невоспитанностью...

— Не кажется ли вам, что это вас не касается? — в итоге не выдерживаю я и упираю в попутчиков осуждающий взгляд. — Все лишь это домыслы. Не стоит распространять эти слухи. Вы можете навредить репутации молодых людей, которые только что вышли в свет.

Боковым зрением вижу, как пугается моя служанка. Всё это время она сидела как мышка, боясь привлечь к себе внимание. Ведь эти наглецы и так всю дорогу косятся на неё, словно на какой-то сброд. Хоть я и считаю, что в нашем экипаже присутствует лишь двое людей, далёких от приличных манер, и им далеко за сорок.

— А вы весьма смелы для обычной плебейки, которую изгнали из собственного дома, — ухмыляется барон, хлюпая носом.

Хоть его слова резки и неприятны, но я молчу.

Видно, слухи о том, что меня сплавили из герцогства, уже проникли в высший свет. Мачеха действует на опережение. Даже тут смогла мне напакостить! А я ведь узнала о своём отбытии только вчера!

— Вы верно подметили, барон Чейс, — довольно улыбается пожилая виконтесса, бегая своими серыми поросячьими глазками по экипажу. — Не пристало бастарду открывать свой рот на людей старше по статусу и крови.

Довольно неприятно, но мне нечего терять. Высший свет все равно закрыт для меня. Отныне я обычная юная девушка, которая ни от кого не зависит. Может, раньше я видела в отражении зеркала несчастную Катрин, но теперь я — хозяйка своей жизни. Пускай и не совсем эта жизнь принадлежит мне по факту.

— Как и аристократам вроде вас, не пристало опускаться до грязных сплетен, — говорю совершенно спокойно, а затем изгибаю свою светлую бровь. — Или же ваша голубая кровь не так чиста, как вы рассказываете? Знаете, я тоже слышала кое-что занимательное, — на моём лице появляется коварная улыбка. — Например, как вы, барон Чейс, на последнем из балов изрядно выпили и позволили себе некую вольность в сторону особы королевских кровей... И, судя по вашим чемоданам, именно по этой причине вы покидаете герцогство?

Вижу, как глаза старика темнеют от злости.

— Да как вы смеете! — задыхается он от возмущения, смешно краснея.

Мне же не пристало останавливаться на полпути. Затем мой немного раскосый взгляд прелестных голубых глаз обращается к главной сплетнице королевства.

— А вы, виконтесса, кажется, являетесь любовницей маркиза де Пон Дьера? Или же это всего лишь слух?

Спасибо Марии и Елизавете. Эти две пронырливые девчонки знают сплетни всего светского общества, что сейчас, определённо, мне пригождается, дабы осадить этих несчастных. Всё же у слуг и правда уши везде, где только можно!

После моих колких высказываний барон и виконтесса замолкают, и следующие пять часов мы едем в полном молчании. А когда останавливаемся, дабы справить нужды и перекусить (кстати, в свёртке, что дала нам Елизавета, оказывается пара сдобных булок, яблоко и кусочек пирога), они и вовсе стараются держаться от нас с Марией подальше. Кстати, о моей подруге и горничной. Мои слова её очень впечатляют. Теперь рыжеволосая девушка смотрит на меня с такой гордостью и восхищением, что мне порой становилось неловко.

Ведь я хотела не этого, а всего лишь желала заткнуть эту парочку сплетников и добраться до герцогства Неверхэла без нервотрепки и глупых сплетен. Благо барон Чейс и виконтесса Клэрнэт покидают нас на границе в Рейнале — торговом городе нашего королевства.