Информация не для слабонервных.

Волшба — плаха.

Не волшба — тоже плаха.

Путь домой — не факт, что попаду туда, куда нужно.

К всеведущему чародею вопросов накопилось воз и маленькая тележка.

Чтобы еще больше не нагнетать ситуацию, я решила отвлечься. Начала рассматривать лес. Чем дальше мы продвигались, тем сильнее укреплялась уверенность, что такая растительность мне никогда не попадалась.

Деревья, которые я вначале приняла за хвойные, оказались с совершенно неколючими иглами. Случайно задетые, длинные зеленые иголочки на ветке зашевелились, словно медленно передвигающийся коралл. И я с удивлением обнаружила, как с их кончиков слетели и рассыпались в воздухе белые, как пух, хлопья. Попадались деревья чуть выше моего роста с идеально прямыми и гладкими стволами цвета слоновой кости. На их макушках росли гигантские шишки. Возле их золотистых чешуек, будто бы возле гнезд, летали крошечные яркие птички. В нос ударили ароматы сирени и акации. Обоняние с каждой секундой улавливало новые и новые чарующие запахи. Они играли, танцевали, взрывались фонтанами, перемешивались друг с другом, словно все это благоухание создавалось невидимым парфюмером, знающим толк в своем деле.

— Я же говорил, — довольно мурлыкнул Цезарь. — Нормального и в твоем мире по маковку хватает, а необычное ты сможешь встретить только здесь.

Я оглянулась назад — обычные лесные дебри. Но впереди — что-то невероятное! И чем дальше мы заходили, тем волшебнее в лесу становилось.

Думала, что все это чудо никогда не закончится. Но тут деревья расступились. И за ними открылось свободное пространство, так неожиданно, что я сбилась с шага. Тропинка выходила на большую поляну, в центре которой возвышалось причудливое двухэтажное строение с резной крышей и маленькими башенками. За домом виднелся пруд с неподвижной черной водой.

Возможно, когда-то это место и выглядело чудесным природным уголком, но сейчас оно превратилось в мрачные руины. Пруд зарос болотной ряской, лодка на берегу прохудилась и частично сгнила. Здание обветшало и местами начало рушиться, стена из камней была почему-то обуглена сверху, будто на ней жгли костры. Триллер! Не хватает Бабы-яги со ступой.

Это было такое несуразное, мрачное и странное место, что до меня не сразу дошло, что мы на месте.

— Эта развалюха и есть моя магическая лавка? — упавшим голосом спросила я Цезаря.

— Дом, милый дом, — жизнерадостно протянула рысь. — Заметь, ты сама его нашла.

— Как-то по-другому я себе представляла магическое жилье…

Во мне поселилось необъяснимое смутное чувство тревоги. И даже проскочила шальная мысль — бежать отсюда со всех ног! Но разум, ясный и холодный разум спросил: «Куда?»

— А почему пруд такой черный?

— Люди называют его мертвым. — По утоптанной дорожке Цезарь направился к развалюхе. — Но ты же не веришь в предрассудки?

Поляну тронули неспешные синие сумерки.

С опаской поглядывая на черную водную гладь, на плохо гнущихся ногах я потащилась к входу в эту хибару. Миновала три скрипучие, выщербленные ступеньки. Остановилась перед висевшей на расхлябанных ржавых петлях перекошенной дверью.

Хорош из Мерлина хозяин, раз допустил на своей территории полный разгром. Еще колдуном числится. Сытную трапезу волшбой сварганить — так запросто, а как порядок и уют поддерживать — так в кусты.

За тяжелой дверью послышались шаркающие шаги и стук стеклянной посуды. В щелях между досками показался свет фонаря. А вот и сам нерадивый хозяин. Услышал гостей.

Я вдохнула полной грудью, машинально поправила платье и волосы и приготовилась к встрече с «коллегой». Однако шаги не приблизились, а удалились. Странно. И даже минут через пять дверь нам никто не открыл.