Резко от них отвернулась.

— Минуточку.

Я зашла на кухню, достала специальный широкий нож для торта и отрезала щедрый кусочек, да так, чтобы украшающих сверху вишневых ягод побольше захватилось. Поставила перед посетительницей тарелочку, налила в кружку фруктового чая.

Женщина, недолго думая, вонзила ложечку в шоколадное трехслойное тело торта, истекающее вишневым соком. Потом отломила еще кусочек, и еще. Поглощала десерт она очень быстро, но ела не так, как Глеб — лишь бы проглотить, а с явным наслаждением.

Я даже засмотрелась.

— Восхитительно, — проурчала старушка, закатив глаза. — Теперь я хочу лакомиться только вашими десертами.

Женщина вдруг посмотрела на меня внимательными глазами. Карими, с солнечным проблеском. И улыбнулась необыкновенной, такой мягкой и доброжелательной улыбкой, что на душе сделалось уютно.

Когда на блюдце не осталось даже крошек, женщина нырнула в свою сумочку. Достала из нее и положила перед собой на стол продолговатый конверт из коричневого пергамента.

— Милая, ты так меня порадовала, что я решила тебя отблагодарить. — Она подвинула конверт ко мне по поцарапанной столешнице.

— Что вы, — засуетилась я.

Почему-то пришла мысль: раз конверт без марок и подписи, там непременно должны лежать деньги. Конечно, речь не о взятке (с чего бы это вдруг?). А что, если старушка с виду нормальная, а сама из ума выжила? Не понимая, что к чему, по доброте душевной разбрасывается накопленными сбережениями. А если это деньги не ее, а детей или внуков?

— Это вам спасибо. — Я пододвинула конверт обратно к старушке. — Оплаты счета будет вполне достаточно.

— Получателя можно отыскать только в Рождество, — грустно посетовала она о своем, разглаживая колечки светло-русых волос. — А я все никак не успеваю добраться. То одно отвлекает, то другое. Хотя, быть может, дело в моем преклонном возрасте, когда при всем желании не получается быть полезной, как раньше.

Женщина улыбнулась, но улыбка ее была уже кроткая и не такая веселая.

Ну...

Так дело не пойдет.

Не было еще такого, чтобы после моего десерта клиенты уходили в плохом настроении.

— Что вы! — Я искренне попыталась ее поддержать. — Вы прекрасно выглядите.

— Так ты поможешь? — заторопилась старушка. — Но ты не думай, это не за просто так. Если справишься, то сможешь исполнить свое самое заветное желание. Даже такое маловероятное, как твое.

— Ань, ты долго? — гневно окликнул меня Глеб.

От голоса брата я вздрогнула, словно очнулась от забытья. Словно выбросило меня из другой реальности в невезучее настоящее. Словно из уютной комнаты с жарко пылающим камином попала на улицу в лютый холод. Глянула на сидящих за столиком Глеба, Кристину и Богдана Сергеевича и удивилась: пока я разговаривала с посетительницей, эта троица совсем вылетела у меня из головы. А они томятся, ждут ужина, вернее, момента, когда официально смогут объявить о выгодной для себя расстановке сил.

— Простите, нам нужно закрываться, — тихо и виновато произнесла я.

Старушка понимающе кивнула.

Расстроилась.

Она горько вздохнула и положила на стол деньги за чай с десертом.

— Оставьте письмо, я помогу вам найти адресата, — вырвалось у меня.

От моих слов старушка тут же встрепенулась.

Она удивленно вытянула шею и дернула кончиком носа, точно животное, учуявшее запах лакомства. В глазах искорками запрыгали солнечные зайчики. И сама она собралась, приосанилась, того и гляди подобно дикой кошке сорвется и побежит. А у меня с души будто камень свалился. Хоть кого-то сделаю счастливым, до того, как...

— Подождите, — спохватилась я, когда проводила старушку до дверей. — Вы мне адрес не сказали. Письмо куда доставить?