– Пфф… Он странный с первой вашей встречи! – многозначительно подмигнула драгорна. И мне даже почудилось – Зиналь на что-то намекает. Нет, я помнила, что она говорила про «еще не видела, чтобы Зинара так плющило от женщины» и прочее, прочее, прочее. Но почему-то сейчас казалось, что драгорна говорит о чем-то еще. И это что-то мелькало в инфополе, когда я размышляла о наших отношениях с Зинаром. Складывалось ощущение, что собрала сложный конструктор, но там не хватает пары самых важных деталей.

«Да ответь уже! Не молчи! Я сделал что-то такое, чего ты не хотела? Я сделал тебе неприятное? Я сделал то, что тебе не понравилось? Ты ответишь мне или нет?»

Словно подсказкой прокрутились в голове фразы драгорна.

Однако Зиналь больше ничего не сказала, поэтому я не нашла ничего лучше, чем сиронизировать.

– А-а-а… Ну я просто раньше-то его не знала. Думала, может это нормальное его состояние… – я открыла дверь и пригласила Зиналь внутрь, где уже ждал мой Самир, горячий чай и Авелинда.

– Мама вернулась! – сынишка прижался ко мне, и я на мгновение забыла обо всем.

Просто гладила непокорные вихры своего сорванца и ощущала его близость.

Наверное, только родив ребенка, вырастив его до какого-то возраста, можно понять эту безбрежную, вдруг накрывающую тебя с головой нежность и это ощущение «все не зря», «я не зря и весь этот мир не зря…»

***

…Едва Зиналь скрылась за дверью, как сынишка превратился в живой вечный двигатель.

Он не мог остановиться: рассказывал о магическом мире с таким неподдельным восторгом… Не припомню, чтобы он еще хоть о чем-то так азартно повествовал.

– Мама! А какие тут детские кафе! – подпрыгивал мой маленький рассказчик. – Ты представляешь там есть специальные игровые комнаты и та-ам…

Про та-ам… я слушала почти два часа, а еще смотрела трехмерные фотографии Авелинды.

Ведьма категории 4А оказалась просто находкой. И я в этом сейчас убедилась. Хотя еще утром меня прямо потряхивало, стоило вспомнить, что оставила ребенка с малоизвестной женщиной в неведомом измерении, где и сама живу без году неделя.

– Вот! – Самир тыкал в лентфиль Авелинды и оттуда выскакивало огромное, трехмерное изображение. Почти как в ЗД кино, только лучше и четче. – Смотри! Вот сюда жмешь – и получаешь практически настоящего динозавра. Ну или чего там еще захочешь. Просто загадываешь. Можно корабль. Можно танк. А можно огромного богомола! Он как живой! Двигается, общается и даже потрогать можно. Растворяется через час или около того.

– Не страшно было? – я указала на гигантского тирекса, который высился возле Самира.

– Не-е-е… Фантомы, как их тут называют, управляются теми, кто их создал. То есть они как домашние зверушки. А вот смотри, мам, смотри! Это сухой бассейн!

– Какой же он сухой? Там ведь вода? В сухом бассейне же пластиковые шарики?

Я не успевала запивать удивление шиповниковым чаем, который няня заварила на ужин.

– А он сухой! – хитро щурился Самир. – Прыгаешь прямо в одежде, плывешь. Вылезаешь абсолютно сухим. Это какая-то волшебная вода. Ее тут много.

– Слышала слышала! – усмехнулась я, вспоминая рассказы Зиналь и Зинара о том, что в Харагвае все пронизано магической энергией.

– А во-от! Погляди! Это ездовые птицы! Специально дрессированные для детей. Мы катались.

– В здании? – удивилась я, рассматривая гигантов, похожих на орлов и соколов одновременно, с переливающимися перламутром на солнце перьями.

– Ну ма-ам! Я ж говорил – птицы вылетают в окна и довольно высоко. Но улететь не могут, потому что привязаны герингерскими лассо.