Видимо, сделал он это, выпрямившись, чтобы я сильно не обольщалась на его счёт, а то я уже подумала, что он обаяшка.

У меня подкосились ноги, голова пошла кругом. Ослабленной рукой я хотела опереться на стену, не нащупала её и упала. Но не на пол. А в широкие ладони оборотня.

Он взял меня на ручки. На такие огромные, волосатые, мощные когтистые ручки и отнёс в детскую комнату, где положил на кровать, и вроде так случайно проехался пальцем между моих ног.

Заботливый и внимательный муж открыл окно в комнате. Залетел приятный ветерок. 

Оборотень ушёл.

Недалеко. Слышалось из коридора его ворчание и тяжёлое дыхание.

Круто! Вот это я 

попала!

Но работа ждёт. Волка из дома не выгнать, это его дом. И зудело у меня во всех местах. Хотелось быстренько обустроиться. А вдруг кто-то придёт заселяться, а у меня ничего не готово.

Подглядывая за волком, который на мои шаги ушами повёл, но продолжал лежать в зале, я подбежала на носочках к письменному столу. Нашла у Ясении Пассарионовны в хозяйстве альбомы для рисования, линейку, карандаши и ручку. Начертила план первого этажа, отметила комнаты. Детская была комнатой номер один.

Вышла в прихожую, дугой Владимира Гурьяновича обошла и — к лестнице. Оглядывалась украдкой через плечо.

Он вроде нехотя, лениво поднялся. На всех четырёх, головой мотая и хвостом виляя, за мной двинулся.

— Мы сейчас дом исследуем, определим объём работ, — я посмотрела в его чудесные глаза.

Говорила я для себя, чтобы не подпустить мысль о настоящей шизофрении. Потому что это сложно объяснить, почему я начинаю верить в оборотней, душа в себе слабенького скептика, который отчаянно сопротивлялся, но погибал. 

Глаза его невероятные!

Невидимое, почти неощутимое влияние оказывали на меня эти странные, загадочные глаза. Под магическим проникновенным взглядом оборотня я – лёгкое пёрышко. Невесомая такая и воздушная чувствовала, как всем своим существом плавно опускаюсь на зеркальную гладь синих глаз с чёрной глубиной… Начинаю скользить и падать… Медленно утопая в неземной красе мифического существа…

— Стой! Прекрати! — торопливо выкрикнула я, стараясь выйти из чар волка.

Владимир Гурьянович такой же, как Нил Ильич. Колдун. Успокаивал, гипнотизировал. Только, если после общения с Лихо, я оказалась в параллельном мире с договором, где я жена не человеку, то страшно представить, в каком виде я очнусь после пробуждения от магии этого… мужа!

И я не собиралась скандалить. Что толку кричать, истерить и биться в конвульсиях, когда можно спокойно принять происходящее и попытаться приспособиться. Тем более жизни ничего не угрожало.

Но дистанция нужна. Я не смогу с таким… В общем, супружеский долг когда-нибудь потом.

С трудом отлепилась от его глаз, поднялась по ступенькам, остановилась. Оборотень собирался идти за мной. Всё такой же доброжелательный. Я облегчённо вздохнула.

— Мы сейчас всё посмотрим, запишем и пойдём кашу варить, — предложила я.

И волк кивнул, улыбаясь.

Натурально согласился со мной, и улыбка была настоящая, только вот в ней жутковатые клыки мелькнули.

— Ты не пугай меня, — попросила я еле слышно, и Владимир Гурьянович опять в знак согласия мотнул волчьей головой. Пока наверх шла, его мокрый нос касался моих ног и пытался под подол забраться, проезжая по бёдрам. Я только одёргивала платье.  — Не мешай, пожалуйста. Не отвлекай.

Улыбнулась. А что? Забавно же. Очень надеялась, что мы вначале подружимся, обернёмся, а потом уже будем целоваться и под подол моего платья лезть..

На втором этаже оказалось четырнадцать комнат с большим холлом, который я бы предпочла отгородить, чтобы было место для переговоров. Просто так жильцам предлагать посидеть вне комнаты не хотелось, на улице дополна места, пусть гуляют. Так что в альбоме пометила, что холлу нужна дополнительная стена. В нём, кроме прекрасных окон с видом на всё ту же тайгу с непонятными гигантскими деревьями, чёрной дорогой, которая светилась в лучах солнца, и я  уже не была уверена, что она асфальтовая, имелся камин. И было бы уютно собраться для разговора в этом месте.